Болотный край 2

— Огонь, — сказал я и первым спустил курок. Мгновением позже раздались выстрелы товарищей. Все пули попали в свои цели. Переместив прицельный маркер на живого пса, я разрядил по нему нижний ствол, где была заряжена «волчья» картечь. И опять не промахнулся.

Быстро переломил штуцер, выкинул под ноги пустую гильзу, вставил новые патроны, защёлкнул блок стволов и вскинул оружие к плечу. Через прицел стал искать цели и быстро нашёл. Чёрные псы отличались незаурядным бесстрашием и яростью в ночное время. Не всегда потери стаи и личные раны заставляли зверей отступать. Вот и сейчас уцелевшие неслись к нам, хотя и почуяли смерть своих сородичей.

— Фонари! Они бегут к нам! — крикнул я. Прицелиться по движущимся животным я не успевал. Днём ещё куда ни шло, но ночью не получалось.

Один за другим вспыхнули несколько фонарей. Потом загорелись фары и прозвучали сигналы на машинах. Окружающая местность мгновенно превратилась в залитую ярким светом площадку. Парой секунд спустя захлопали выстрелы. Почти все из нас успели сменить винтовки на револьверы. Вблизи они точно удобнее переломок.

Хлоп! Хлоп! Хлоп!..

Бах! Бах!

А это Прапор из своего «незаглушённого» ПММа дважды выстрелил по ближайшему псу.

И — всё.

Звери закончились.

— Всё, что ли? — вслух сказал Лось, водя фонарём по болотному ковру и камням.

— Вроде бы, — ответил ему Иван.

Из-за мёртвых тел — мало ли кто ещё заглянет на огонёк, уловив запах крови — пришлось сниматься с места и отъезжать на несколько километров. Там, выставив часового, мы завалились спать под шум начавшегося дождя со снегом и завывания ветра.

Второй день прошёл без происшествий. Правда, ночью начался град, который лупил по стёклам и кузову как какой-нибудь псих молотком. Из-за этого выспаться не удалось.

— Зараза, вспоминаю свою съёмную квартиру и идиота соседа сверху, у которого был вечный ремонт, — проворчал Лось, ворочаясь на переднем сиденье, которое ему выделили в силу его габаритов. — Иногда хотелось ему голову его же перфоратором раздолбать к бениной матери.

— О-о, у меня такой же был, — немедленно включился в разговор Директор. — Только сбоку за стеной. И стена была тонкая, перегородочная. Как начнёт эта падла часов в восемь утра в субботу долбить буром или мешать раствор, так заканчивала только в девять вечера. И такая сука была! Никаких слов и просьб не понимал. Ему под конец потом пару раз дверь клином запирали и вырубали счётчик. А этаж третий — не спрыгнешь. Вот после второго раза, когда несколько часов просидел в запертой квартире и никто к нему не торопился приезжать, до него дошло, что с коллективом надо дружить.

— Значит, нормальный оказался, — подал голос Иван. — Меня от таких бог уберёг, но от народа на работе слышал, что хватает полных отморозков. Их и суперклей в замках, ни пена в дверных швах, ни даже мордобой не учит. С дебильным упрямством грохочут с утра до вечера, а когда и ночью. Один мой коллега для такой отморози под ним, любителя слушать телек или музыку ночью на всю громкость, придумал заводную стучалку. После гулянки у соседа снизу, он с утра её заводил, ставил над спальней и уезжал на весь день.

— Помогло? — поинтересовался.

— Не-а. Только дебил пытался на него участкового натравить за то, что ему мешают отдыхать стуком.

— А я в интернете читал про ультразвуковые жужалки. Их ставят соседи друг против друга, когда у них конкретная война, — произнёс Лось. — На микрофон звук не записать, чтобы по заявлению полиция поработала, а нормально отдохнуть не получается.

И вот в таком ключе прошла ночь. Заснуть удалось только на рассвете и поспать до полудня. Третья ночь была почти тихая, всего лишь метель, которая внутри машин была нам не страшна. А вот следующий день принёс неприятную встречу.

Во второй половине дня мы оказались на местности, изобилующей крупными валунами, которые приходилось постоянно объезжать. Но это-то не беда. Вот то, что камни закрывали немалую часть обзора — это было плохо. И вот в какой-то момент, объехав очередной валун, что был размером с фуру, мы оказались перед группой оборванцев с копьями и дубинками. Человек тридцать мужчин и женщин. Последних можно было отличить только по отсутствию на лице волос. В остальном они ничем не отличались от мужчин, даже ростом и телосложением. Видимо, выжили только самые крепкие, не сильно уступающие мужикам и до переноса, а дюймовочки давно вымерли. На всех вместо одежды болталось какое-то рваньё, лохмотья цивильной одежды вперемешку со звериными шкурами, кусками обивки автомобильных кресел и бог знает, чем ещё.

При виде нас лица передних перекосило в жутких гримасах, рты раззявились в зверином крике, заодно показывая, что не у всех сохранились зубы в прежнем количестве.

— Людоеды?! — выкрикнул Иван.

— Наши? — одновременно с ним воскликнул Лось.

Ответом им обоим стало копьё, ударившееся о лобовое стекло. Следом прилетела дубинка и кусок арматуры, заточенный с одного края и с пучком, наверное, перьев на другом.

— Объезжаем! Объезжаем! — крикнул я, потом схватился за рацию и щёлкнул тангентой. — Не тормозим, в бой не вступаем!