Болотный край 2

Почти все обладатели гладкоствольных мушкетов зарядили в стволы картечь. Десяток восьмимиллиметровых свинцовых шариков на дистанции в полсотни метров накроют площадь достаточную, чтобы нивелировать неточный выстрел стрелка, у которого рука дрогнула.

За свой отряд я был спокоен. Все давно набили руку в стрельбе, даже Максимка, который ходил с гладкоствольной «переломкой» под пистолетный патрон. Его ружьё весило около трёх килограмм и своим весом сильно уменьшала отдачу слабого боеприпаса.

А вот остальные бойцы тренировались в стрельбе от случая к случаю. Всё-таки, они не были профессиональными поселковыми охотниками или разведчиками. И это сказалось на стычке с чёрными псами. Первые выстрелы сделали именно эти мужчины, причём с большого расстояния, когда до зверей было под две сотни метров.

— Не стрелять, ждать команды! — заорал я во всё горло. — Не стрелять! Или останетесь с пустым ружьём, когда собаки вас жрать станут!

И только когда до хищников осталось метров семьдесят, я скомандовал открыть огонь.

По центру стаи будто косой прошёлся невидимый косарь. Напротив его стоял мой отряд, а к нам прибились охотники из двух групп, которые тоже умели попадать в цель, а не только стрелять в её сторону. Те, у кого оружие было с раздельным заряжанием, закинули мушкеты за спину и обнажили клинки и топоры, приготовившись встречать зверей острой сталью. Наручи, краги, перчатки, щитки на голенях и бёдрах у каждого человека в сборном отряде были укреплены моими искрами и выдерживали пистолетную пулю. И тем более выдержат собачьи когти и клыки. Наверное, большую опасность представляли мы сами, точнее, те из нас, кто поддастся панике и станет размахивать клинком во все стороны и тем паче стрелять не глядя. А такое вполне вероятно, учитывая нервное состояние, усталость и сумерки.

Вперёд шагнули те, кто нёс щиты. В прошлый раз они нам не пригодились. Зато сейчас их наличие успокаивало и тех, кто их держал, и тех, кто стоял за спинами щитоносцев.

До самого последнего момента стрельбу вели обладатели револьверов и гоблины. И Шуа. Своими дротиками она убила пятерых зверей.

Стая оказалась хорошо прорежена. Из нескольких десятков животных до нашего строя добрались лишь семеро. Из них только одному удалось проскочить между ног щитоносцев и оказаться в толпе, где успел сомкнуть пасть на чьей-то ноге за миг до того, как его проткнули клинками во множестве мест. Прочие ударились о прозрачные щиты, попытались схватить их зубами за края и были убиты буквально за несколько секунд. Тесаки и топорики вмиг и без труда раскроили им черепа, разрубили шеи и рёбра.

— Лихо мы их, — выдохнул Директор.

— И быстро, — в тон ему отозвался Прапор.

Один из охотников тут же добавил:

— Ага, точняк что быстро. Я думал, что дольше провозимся.

Минут десять все переговаривались, нервно шутили, заново заряжали оружие. Всё это время стояли на месте, крутя головами во все стороны, чтобы успеть заменить нового врага, если тот примчится на звуки стычки. К счастью, такого не случилось.

— Женя, мне нужно вырезать кое-что из варгов, — подошёл ко мне Люр.

— Режь. Нам они не нужны, — кивнул я ему.

Один из охотников стал свидетелем этого короткого разговора. Когда гоблин отошёл, он тихо заметил:

— Хорошие шкуры. Такие бы пригодились для шуб в посёлке.

— Хорошие, согласен. Но как мы их домой принесём? Ещё неизвестно сколько наберём вещей в городе.

— Ну да, это точно, — покивал мужчина и дальше тему шкур не стал развивать.

Лагерь для ночёвки устроили под «стенами» лабиринта с противоположной стороны, где случилось нападение чёрных псов. Ночь выдалась ещё лучше, чем предыдущая. Из всех возможных неприятностей, на которые богата темнота на болоте, нам досталась только редкая снежная крупа, слабый ветер и, конечно, небольшой морозец градусов на пять-семь. Сущая ерунда, если вспомнить, какие тут природные катаклизмы порой происходят.

На следующее утро Люр вновь завёл нас в каменный лабиринт, где мы брели несколько часов, пока оставались силы. На выходе проблем не обнаружилось. Зато ночь была та ещё. Град, ливень, сильнейшие порывы ветра, которые мигом снесли наши навесы. Ещё повезло, что успели перехватить ткань, пока её не унесло куда-то в болото навсегда.

— Зараза, нужно что-то придумать с палатками. Надоело до чёртиков мёрзнуть, — произнёс Иван, стуча зубами, как машинистка на старинной печатной машинке. Хоть мы все и накрылись согревающими накидками, и у многих имелась одежда, обработанная моими искрами, но холод всё равно добирался до тела. Не будь тёплых вещей, вряд ли мы пережили бы эту ночь.

— Надо. Но тогда мы не сможем много вещей в посёлок принести, — ответил я ему.

— Комбинезоны, закрытые с капюшонами. В них спать, как в спальниках можно будет, — предложил Прапор, составляющий дуэт Ивану в виде зубной игры на кастаньетах.

— А от града как спасаться? — ответил я ему. — Видел, какие ледышки тут падают?

— От него тоже что-то можно придумать.

Я ответил спустя несколько секунд: