Большая береза (рассказы)

– Ляля! – строго сказал он. – Ляля, не спи! Сейчас домой приедем!

И опять попытался освободить своё горло.

– Напрасно ты её взял, – проворчал Юра.

– А куда же её? Мамы дома нет.

– К нам бы отвёл.

– Ничего, – сказал Серёжа, – теперь уже скоро доедем.

Но «ехать» становилось всё труднее и труднее. А до дома ещё далеко, знакомая красная крыша то покажется из-за других домов, то спрячется на повороте.

Ляля, горячая, как горчичник, греет затылок и спину.

Серёжа шёл всё медленнее и медленнее. Наконец остановился и осторожно спустил сестрёнку на землю.

– Слезай, Лялька, задушила совсем! Сама теперь пойдёшь, ножками.

Но Ляля протянула к нему обе руки и потребовала:

– На ручки!

– Стыдно, Ляля, – сказал Серёжа, – большая девочка, а на ручки просишься.

Ляля возразила злопамятным голосом:

– Купаться – маленькая, а на ручки – большая?!

Серёжа засмеялся, восхищённый сообразительностью сестры.

– Ишь ты! Какая она у нас умная! Правда, Юра?

Но Юра не хотел восхищаться Лялькиным умом:

– Балованная она у вас, а не умная. Отшлёпать – и всё, пойдёт как миленькая. Дал бы ты её мне на воспитание…

Ляля не испугалась ничуточки. Она прекрасно знала, что Серёжа и сам её никогда не отшлёпает и Юре на воспитание не отдаст. Поэтому она топнула ногой и повторила:

– На ручки!

– Лялечка, я устал.

– И я устала.

– Очень жарко, Лялька, ну тебя совсем!

– И мне жарко.

Юра поставил на землю обе корзины с грибами и мрачно предложил:

– Давай я её понесу.

– Я не хочу к Юре на воспитание, я хочу к тебе!

Удивительно, как легко и быстро начинают плакать маленькие девчонки. Казалось, открыли два водопроводных крана и… Откуда у них столько слёз берётся?

Серёжа тоскливым взглядом смерил расстояние до красной крыши.

– Отшлёпать – и всё! – повторил Юра.

– Знаешь, Ляля, – сказал Серёжа, – мы вот как сделаем…

Он отошёл на несколько шагов и присел на корточки, подставляя спину. Обернулся к сестре:

– Поехали!

«Водопроводные краны» закрылись мгновенно. Ляля побежала вперёд, радостно улыбаясь.

Она уже поднимала руки, чтобы обхватить Се-рёжину шею тугим кольцом…

А Серёжа вдруг подпрыгнул, как лягушка – скок-скок-скок, – вскочил и опять отбежал на несколько шагов, немного подальше, чем в первый раз. Опять на корточки присел:

– Поехали!

Ляля стояла, ошеломлённая, не зная – плакать ли ей или, наоборот, начинать смеяться. Но… уж очень смешно прыгал Серёжа. К тому же он совсем недалеко. Вот сейчас, сейчас она догонит его…

Прыг! Прыг! Прыг!

Опять Ляля не успела сесть верхом на свою лошадку. Лошадка запрыгала по-лягушиному, потом вскочила на ноги и помчалась дальше.

На этот раз Серёжа даже на корточки не присел, просто наклонился, опираясь руками о колени. Он знал, что этого будет достаточно. А Ляля знала – начинается весёлая-развесёлая игра.

С хохотом догнала она брата и протянула обе ручонки кверху, уже зная, что будет дальше.

Так и есть. Запрыгал, побежал, наклонился…

– Поехали!

– Поехали! – кричала Ляля.

Они «ехали» так быстро, что Юра еле за ними поспевал с двумя корзинами. Они даже забыли, что им жарко.

Добежав наконец до своей калитки, Серёжа остановился, запыхавшись:

– Приехали!

– Приехали! – радостно повторила Ляля, налетев на него с разбега.

Большая береза

– Идут! Идут! – закричал Глеб и стал спускаться с дерева, пыхтя и ломая ветки.

Алёша посмотрел вниз. Шли дачники с поезда. Длинноногий Володька, разумеется, шёл впереди всех.

Скрипнула калитка. Глеб кинулся навстречу.

Алёша прижался щекой к стволу липы. Он сразу стал маленьким и ненужным. Глеб и Володя будут говорить о книжках, которых Алёша не читал, о кинокартинах, которые Алёше смотреть ещё рано. Потом уйдут в лес. Вдвоём. Алёшу не возьмут, хотя он собирает грибы лучше Глеба, бегает быстрее Глеба, а на деревья лазит так хорошо, что его даже прозвали обезьянкой за ловкость. Алёше стало грустно: выходные дни приносили ему одни огорчения.

– Здравствуй, Глебушка, – сказал Володя. – А где облизьяна?

«Обезьяна» было почётное прозвище, но ведь каждое слово можно исковеркать так, что получится обидно.

– Сидит на липе, – засмеялся Глеб. – Володя, я тоже на эту липу лазил, почти до самой верхушки.

– Охотно верю, – насмешливо ответил Володя. – На эту липу могут влезть без посторонней помощи даже грудные младенцы!

После таких слов сидеть на липе стало неинтересно. Алёша спустился на землю и пошёл к дому.

– Вот берёзка у вас за забором растёт, – продолжал Володя, – это действительно настоящее дерево.

Володя вышел за калитку.

– Эй ты, Алёшка! – крикнул он. – Тебе не влезть на большую берёзу!

– Мне мама не позволяет, – ответил Алёша хмуро. – Она говорит, что с каждого дерева придётся рано или поздно спускаться, а спускаться часто бывает труднее, чем лезть кверху.

– Эх ты, маменькин сынок!

Володя скинул сандалии, прыгнул на высокий пень около дерева и полез кверху, обхватывая ствол руками и ногами.