Большая Берта

Я напряженно соображал. Как себя повести? Нейтрализовать посланца из крепости?

Рискованно. Они могли наблюдать за воротами из дома. Спрятаться и ждать? Отличная идея, но чего я тут дождусь? Дорогой Сан-Антонио, ты на самых подступах к разгадке, сейчас или никогда! Перехвати инициативу! Другого случая снять сливки судьба тебе не пошлет.

Есть пословица: “Человек предполагает, Господь располагает”. Лично мне простота пословиц не по душе. Они создают стереотипы, навешивают ярлыки на людей и чувства. Они нам нравятся, потому мы им доверяем и даже руководствуемся ими, не замечая их коварства. Но бывают пословицы, которые не подводят. Среди них та, что я только что привел. Сколько раз порывистость и импульсивность не оставляли камня на камне от тщательно разработанного плана. Ты долго обмозговываешь тактику, выстраиваешь стратегию. А затем, когда доходит до дела, неожиданный толчок изнутри ставит под удар все мероприятие. Возьмем, к примеру, девушек. Вы собираетесь на свидание с головокружительной красоткой. Отлично. Вы готовитесь устроить ей восхитительную фиесту, деревенский бал, крутое родео. Подарить радость жизни, яркую, как солнечный зайчик. Вы говорите себе: “Я развернусь во всю ширь, устрою безумную карусель, поднебесные качели, белую горячку, скачки диких мустангов, извержение вулкана, продемонстрирую одновременно изумительные фокусы и восторг публики, кошачью нежность и кошачью прыть. Вдохни поглубже перед поцелуем, прощай, грусть, отплываем!” Но в решающий момент от прекрасных задумок не остается и воспоминания. Верх берет гусар, вы пришпориваете дамочку и мчитесь напролом. Вас поманила плоть, и разум разом отключился. Так что толку загадывать наперед?..

Итак, для меня наступил момент, который смело можно было назвать критическим. Вы и сами очень скоро в этом убедитесь.

У ворот возник дозорный. Малый, с которым я говорил по телефону из угольного бистро. Я узнал его по одышке. Не сгубил ли он свое здоровье во Вьетнаме или Камбодже?

Он вещал из-за решетки. Я не мог его видеть, потому что держался в тени. Но, обладая слухом, способным различить хрип умирающего комара, я отчетливо услышал:

— Как вы посмели врываться к людям среди ночи? И вообще, кто вы такая? Апломб жулика невысокого полета.

— Соседка Келушиков, — ответила Берта.

— Не знаю никаких Келушиков. Вы одна?

— А как вам, хотелось бы? — промурлыкала несравненная толстуха.

Недоверчиво, словно подслеповатый, который ест щуку без очков, стражник открыл ворота. Он сделал шаг вперед, чтобы оглядеть окрестности. Ничего не обнаружив, сделал второй шаг… И вот тут выступил я в своем фирменном сан-антониевском стиле. Авторские права принадлежат мне! Я продемонстрировал высокое искусство! Видали ль вы, выйдя поутру за газетой, как тигр нападает на свою жертву? Как министр лупцует зарвавшихся телевизионщиков? Как проваливаются в тартарары ваши сбережения во время отпуска? Как разлетается на куски статуя Карла Маркса во время оккупации? Видали ль вы, как убивается Франция по ветеранам всех войн?

Все это пустяки по сравнению с тем, как я обрушился на Сезарина[21]. Я действовал так виртуозно, что сам себе удивился. Из положения сидя я взлетел в воздух. Прыгучесть жабы и мощь буйвола. Пушечный удар пришелся прямо в жирное брюхо. Сезарин был тучным малым, живот как купол “Боинга-747”, а щеки свисали до плеч.

— Послушай, слон, — ласково прошептал я. — Пять туш уже охлаждаются в морозильной камере морга. Если ослушаешься меня, станешь шестой, понял?

Полное отсутствие реакции со стороны дозорного я принял за начало переговорного процесса.

— Отлично, — сказал я. — Впусти даму с ребенком и не шали.

Отдав приказ, я шмыгнул за спину Берты и укрылся там, как за стволом баобаба.

— Не суетитесь, дорогая, — прошептал я в прелестное ушко, слыхавшее немало глупостей. — Идите спокойно, словно неверная жена, которая возвращается под супружеский кров.