Большая и грязная любовь

– Ну… ну тогда мы подумаем, – заявил пухлый.

Улыбка с губ метросексуала слетела в момент.

– Веня! Я же предупреждал!

И таким тоном это было сказано, что Веня побледнел и снова затрясся.

– Глеб Игоревич, извините, – продолжал тем временем Истарх. – Это недоразумение, не более. Конечно, мы согласны. И сумму выплатим в срок.

Шеф кивнул столь медленно, столь неохотно, словно выгода – последнее, что его интересует. А потом повернулся к пухлому, сказал:

– Оставьте нас на минутку.

Покидая переговорную, мужчина озирался и нервно поправлял галстук. А едва дверь закрылась… нет, я не успела понять, как это произошло. Просто Истарх оказался распластан на столе, горло метросексуала сдавливала мощная лапища Глеба.

– Ты на кого клыки скалишь, кровосос хренов?! – прошипел шеф.

– Я… – начал было Истарх, но договорить не смог – захрипел.

– Еще раз увижу, знаешь, куда осиновый кол засуну?

– Догадываюсь, – суча ногами по столешнице, просипел Истарх. Он тщетно пытался избавиться от руки Глеба и стремительно серел.

– Не слышу! – прорычал зеленоглазый.

– Я понял! Понял! – взвыл Истарх.

Рука разжалась.

Давешний переговорщик вылетел за дверь быстрей, чем я успела сказать «мяу».

– Совсем распоясались, – процедил Глеб. – Может, охоту объявить, а?

Я промолчала.

Когда вернулись в кабинет, я, помня о недавних событиях, тут же отпрянула от двери и поспешила к своему столу. Вот только в кресло опуститься не успела – Глеб настиг раньше. Инстинкт самосохранения вопил – давать этому мужчине возможность подойти сзади нельзя! Поэтому пришлось повернуться лицом и застыть в надежде, что все обойдется.

Не обошлось.

Глеб подошел вплотную, я неосознанно отступила и уперлась в стол. А в следующий миг меня на этот самый стол усадили и принялись обводить пальцем контур губ. Какое счастье, что за время переговоров всю помаду съела! Иначе была бы сейчас… впрочем, неважно.

– Кри-ис… – прошептал зеленоглазый. – Кри-ис…

Я застонала.

Нет, реагировать на этого мужчину не собиралась – после знакомства с Истархом и его боссом даже мамино одобрение уже не убеждало. Но тело рассудило иначе, ему на вопросы этики и здравого смысла было плевать. По коже словно огненный смерч пронесся, а следующее прикосновение Глеба заставило выгнуться и запрокинуть голову.

Когда его губы коснулись шеи, сознание пронзила страшная мысль – а ведь Глеб тоже не человек. Иначе он бы не смог уложить Истарха на лопатки. Мамочки… а откуда тут вампиры-то взялись? Черт! Они что, в самом деле существуют?

– Кри-ис…

Поцелуй был долгим, глубоким, пьянящим. Я очнулась лишь тогда, когда ощутила руки шефа на своей груди. Он как-то умудрился расстегнуть жакет, теперь поглаживал большими пальцами, изредка проникал под кружево бюстика.

– Глеб… – увы, в моем голосе не только угроза прозвучала.

Юбка была мгновенно задрана едва ли не до пояса. Одна рука шефа легла на попу, вторая устремилась к застежке бюстика.

– Глеб!

Застыл. Всего на миг, но замер. А потом все по новой, только в этот раз до застежки все-таки добрался.

– Глеб!

Глеб не слышал – увлеченно ласкал губами то, что прежде скрывалось за кружевом, и упоенно мял юбку. И так как ноги мои были почему-то раздвинуты, а прижиматься зеленоглазый не стеснялся, уровень мужского интереса был более чем очевиден.

– Глеб, прекрати!

Прекратил. В смысле – целовать прекратил, но прижимал по-прежнему. Поднял голову, и я едва не завизжала. Точно не человек! У людей красных всполохов в глазах не бывает!

– Глеб, я же сказала. Не хочу.

– Хочешь… – хрипло ответили мне и прижали так, что желание, с которым я таки пыталась бороться, усилилось раз в сто. Увы, я точно знала – это не магия, физиология.

– Глеб, я не готова! – Аргумент прозвучал жалко, но хоть что-то.

– Кри-ис…

– Не готова я, понимаешь? Мне… мне работать надо. Вот!

Шеф заломил бровь и выдал:

– Уволю.

Ну ничего себе!

– Глеб…

– Уволю к чертовой бабушке, – убежденно сказал зеленоглазый. – Будешь приходить в этот кабинет по личным делам. С девяти до шести, с понедельника по пятницу. Устроит?

Мм… Если работа мешает чему-то – ну ее на фиг, эту работу? Черт. Неправильно это.

– Не надо меня увольнять.

Ответом стала заломленная бровь и скептическая ухмылка.

– Это почему же?

Потому что когда влипаешь в какую-то дикую историю, постоянный источник дохода точно не помешает. И вообще я намерена жить по накатанному сценарию, только разберусь сперва, что к чему.

– Кри-ис… – вновь позвал шеф. От этих интонаций мурашки по спине побежали, а грудь… Та-ак, пора с этим завязывать. В смысле – застегивать!

Я отстранилась, для чего пришлось практически лечь на стол (кажется, теперь знаю, почему тут, кроме ноутбука и телефона, ничего нет), и попыталась поймать края бюстика.

– Помочь? – прошептал брюнет.

Отличный вопрос, ага. Особенно когда звучит из уст того, кто бессовестно наваливается сверху, лишая всякой возможности застегнуться самостоятельно.

– Глеб!

– Я уже двести лет Глеб, – пробормотало начальство, но бюстик все-таки застегнуло.

Мое изумление потонуло в новом поцелуе, после которого зеленоглазый (вернее, зеленоглазый в красную крапинку, но это мелочи) таки отступил.