Большая игра

И тут же почувствовал, как запрыгало от радости сердце, как нахлынула светлая волна, в которую он погружался каждый раз, когда соприкасался с большим миром отца. Большим не потому, что это мир взрослых, а потому, что большими были волновавшие их идеи. И цель, к которой они стремились.

— Бабушка! Бабушка! — обрадовался Крум.

Все поднялись поздороваться с гостем, а Иванчо, почти одного роста с молодым человеком, даже обнял его своими забинтованными медвежьими лапами.

Когда гость представился: «Самуилов! Бывший чемпион в легком весе, теперь инженер», глаза Иванчо радостно блеснули. Не в тот ли миг избрал он свою дорогу? С той только разницей, что Иванчо выйдет на ринг не в легком, а в среднем весе…

Гость стал извиняться, что пришел не сразу: много дел в министерстве, в других организациях. Но раз обещал, то как же не прийти! А в Ленинграде в белые ночи светло как днем. Можно даже читать. Вода в каналах блестит, как платина. Нева широко катит свои волны, «Аврора» стоит у причала, и какой это город, ребята, какой город!.. Белокаменная сказка под бледным северным небом… А вот тут, в сумке…

Здравка замерла от волнения.

— Ваш отец просил передать. — Гость подал девочке красиво упакованный сверток. — А это вам, — повернулся он к Круму. И тоже протянул ему пакет.

Крум пощупал сверток: не только блокноты, еще что-то мягкое.

— А эта шаль вам!

Молодой человек встал, за ним поднялись все остальные. Здравка даже перестала шуршать бумагой.

— От вашего сына, как говорят русские, низкий поклон!

Склонив голову, гость расправлял ярко-зеленую шаль с красивым восточным орнаментом и тяжелыми кистями.

— Ой, какая красивая! — прошептала Здравка.

— Ручная работа. Из Ферганы, долины хлопка и шелка, — сказал гость.

Бабушка Здравка подняла голову, а Крум вдруг обратил внимание на то, что сестренка, когда волнуется, точно так же держит голову — гордо, прямо. А он сам, говорят, унаследовал дедушкину походку, легкую, быструю.

Бабушка накинула шаль на плечи и сразу преобразилась: какая величавость в осанке!

А гость, растерявшись, что в сумке нет ничего для рослого нескладного парнишки с забинтованными руками, вытащил из кармана ручку и карандаш с рубиново-красными звездами и великодушно воткнул в нагрудный карман рубашки Иванчо.

— Но я… — пробормотал Иванчо. — Я не из этой семьи.

— Все равно ты наш, — вмешалась бабушка Здравка.

— Не берешь? — Гость вдруг сделал резкий боксерский выпад вперед: — Ринг свободен!

Сразу видно, стойка у него что надо, да и держался гость на равных с ребятами.

— Спасибо! — смутился Иванчо, в тот же миг забыв про больные руки. (Так будет и потом: в момент торжества победы на ринге забываются все удары боксерской перчатки противника.)

Бабушка между тем уже хлопотала на кухне, но гость отказался от ужина: он очень устал, целый день на ногах.

Круму не терпелось посмотреть, что же лежит в его пакете, и они с Иванчо ушли в другую комнату.

Здравка зажгла все светильники в доме и вертелась перед зеркалом в прихожей, примеряя новый школьный передник.

— Черная юла! — поддразнил ее Иванчо.

— Фурия! — многозначительно сказал Крум. — Не юла, а фурия!

— Идет мне, правда? И как раз? — не слыша брата, радостно щебетала Здравка. — Завтра все девчонки лопнут от зависти.

— Но тебя… — начал Крум.

Ведь учительница вызвала в школу бабушку, и, если бабушка не придет, Здравку не допустят до занятий.

— Что меня? — невинно посмотрела на него Здравка.

— Да так… — замялся Крум. — Завтра пойдешь в школу?

— Конечно, пойду! — повторила Здравка как ни в чем не бывало. — В новом фартуке. Ведь уже зимний сезон. Много о себе воображают, если думают, что я не пойду! Еще меня не знают!

Но Крум уже не слышал сестру.

Он развернул шуршащую бумагу, такую же, как у Здравки, и с удивлением увидел что-то синее, аккуратно сложенное. Внизу белела картонная папка, из которой выпали блокноты в целлофановых обложках, красный и синий, с пятью олимпийскими кольцами. А что еще в пакете?

Крум развернул синюю ткань.

Джинсы! И куртка! Такая же темно-синяя, с медными пуговицами, как у Чавдара.

— Ой! — закричала Здравка.

— Джинсы! — ахнул Иванчо. — И куртка! Целый костюм.

— Примерь, братик! — быстро проговорила Здравка.

Крум совсем растерялся от неожиданного подарка, натянул джинсы, провел рукой по талии, придирчиво огляделся.

— Какой ты красивый! И точно твой размер, — кружилась Здравка, оглядывая брата со всех сторон. — Завтра все просто ахнут!

Крум надел куртку. Рукава оказались чуть длинноваты, но Здравка тут же их подвернула.

— Теперь так носят!

Иванчо восторженно размахивал своими белыми лапами:

— Здорово! Высший класс! Куда Чавдару до тебя!

Крум робко посмотрелся в зеркало и не узнал себя.

Высокий светлоглазый парень удивленно смотрел на него из зеркала.

— Иди, иди сюда, покажем бабушке! — Здравка потащила брата на кухню.

Они остановились в дверях.