Большая игра

Хива находилась ровно на востоке, но в какой-то момент отряд свернул на север. Приближаться к Хиве было опасно, хотя дальше, где-то верст через сто, находился колодец Ортакуй. Если войско все же решится на безрассудный маневр, то именно через Ортакуй проходит ближайший прямой путь. Но там наверняка находятся хивинцы, и колодец для них пока заказан.

Дорогу определяли йомуды. Их старшего звали Оджак и он неплохо изъяснялся по-русски. Каждое утро начиналось с того, что офицеры проводили небольшое совещание, в ходе которого Оджак делился опасениями и тревогами, а также обещал, что до очередного колодца они доберутся через столько-то часов. Или на следующий день. Или вообще не доберутся, если заплутают.

У колодца Узункуй отряд встал на очередной привал. Было вообще удивительно, что им удалось добраться так далеко и не встретить разбойников. До Хивы осталось примерно двести верст, а до самого озера около тридцати.

— Итак, что решил, Михаил? — сняв сапоги и сложив ноги по восточному обычаю, Соколов сидел на попоне и в очередной раз протирал револьвер от пыли. В походе, несмотря на зной и сухоту, к оружию он относился бережно, чего и от Снегирева требовал. В этом плане казакам следовало у него поучиться, они о своих винтовках заботились без особого энтузиазма. — Остался последний переход. Озеро совсем близко. До него полдня пути. Но и опасность возрастает с каждой пройденной верстой. Ты вчерашних туркменов не забыл?

— Нет, — Скобелев с досадой дернул губой. Товарищ дело говорил. Вчера, ближе к полуночи, они заметили нескольких человек. Поднимался растущий месяц, да и звезды давали хороший свет. Двое конных так же заметили их и сразу же ускакали. Ни на купцов, ни на пастухов они не походили. Их бы стоило поймать и допросить, но кто сумеет поймать туркмена в его родных песках?

То, что йомуды больше на глаза не попадались, вызывало еще больше тревоги. Они вполне могли направиться к ближайшему отряду хивинцев, неся весть, что в окрестностях озера появились русские. И кто даст гарантии, что какой-нибудь местный бек не захочет взять их в плен?

Михаил за себя не боялся, но ему совсем не хотелось провалить задание.

— Вот и я не забыл, — Соколов преломил револьвер, прищурил один глаз и посмотрел на солнце сквозь пустой барабан и ствол. Голос его оставался все таким же спокойным. — Сдается мне, что без крови не обойтись. Хочешь пари?

— Нет, — повторил Скобелев. Он прошелся туда и обратно, взметая сапогами пыль. В пути Соколов показал себя неунывающим и компетентным офицером. С таким было не грех и посоветоваться. — Оджак, еще раз — воду из Сырыкамыша можно пить?

— Да, сердар, я ж говорю, пыть ее могут! Люди — да, кони — да, верблюды — да! — коверкая слова, степенно ответил тот, просунув плётку под халат и почесывая себе спину. Сердар значило вождь, так туркмены обращались к нему, а Соколова величали «младшим сердаром». — Вода — хороша. Можно пить, но нельзя, — он покачал головой. — Там каркидоны живут, проклятые земли.

Проводники переглянулись между собой и принялись что-то лепетать, мешая русские и туркменские слова. Скобелев слушал и понимал, что в них заговорили какие-то древние предрассудки. Мол, вокруг озера земля проклятая, и лишь глупцы да смельчаки осмеливаются туда заходить. Там погибло много людей, пастухов и купцов, и земли пользуются дурной славой. На лицах йомудов появилась отчетливая тревога.

— Что за каркидоны такие? — удивился Соколов. — Как они выглядят?

— Как каракадилы, — путанно обьяснил Оджак. — Только больше, умнее, страшнее. У-у-у!

— Это вараны, думаю, — подумав, заметил Скобелев. — Может, другой вид какой, вымахали в местных условиях. А каракадилами он крокодилов называет.

— Похоже на то, — согласился Соколов. — И все же, несмотря на явное нежелание наших смелых туркменов, мы должны добраться до озера и убедиться, что вода годится для питья.

— Нам не только нужно воду попробовать, но и берег осмотреть, — глубоко вздохнув, решил Скобелев. — Значит, нечего прохлаждаться. Как жара спадет, выступаем.

Начался подъем на плато Устюрта с изрезанными ветрами утесами. Лошади шли медленно, с опаской, поглядывая вниз и боясь покалечить ноги среди камней.

Одолев подъем, русские вступили в заваленные камнем и щебнем пересекающиеся проходы, лавируя меж уступов и невысоких скал. Запах изменился, в воздухе повело прохладой.

Озеро обнаружилось неожиданно. Миновав очередную скалу, они выбрались на открытое место. Горизонт распахнулся, впереди лежало внушительное пространство бирюзовое воды. Пройдя еще немного, они остановились в начале длинного пологого спуска, поросшего жесткой травой. Озеро представляло собой жемчужину, свободно раскинувшуюся в глубокой котловине. С востока и юга воду стерегли пески Каракумов. А с севера и запада нависали трудно проходимые камни и завалы Устюрта. Добраться сюда оказалось не так-то просто. Но они все же выполнили поставленную командованием задачу.

Дул свежий ветер. На небе виднелись кучевые облака. По песку бегали ящерицы, а в небе парили птицы, по виду, беркуты. Вдалеке виднелось стадо сайгаков.