Большая игра

Тут же был отправлен нарочный с охраной в Ташкент, с радостной и долгожданной вестью, что войско добралось до Амударьи. Телеграф уже построили, так что донесение из Ташкента достигнет столицы быстро.

Свободные от службы люди бросились в реку купаться и мыться. Радостный крик, смех и шутки звучали повсеместно. Играл оркестр, входивший в состав 3-го стрелкового батальона.

— А что, ребятки, не найдется ли среди вас охотников пригнать ко мне вон тот каюк? — Кауфман прищурился, указывая на лодку, застрявшую на мели.

Охотники нашлись. На вызов явились уральские казаки во главе с прапорщиком Каменецким. Каюк находился в трестах саженях от берега. К тому же дул сильный ветер, поднявший большую волну, да и течение было быстрым.

Уральцы быстро разделись до исподнего и бесстрашно поплыли. Казалось бы, в чем сложность проплыть триста саженей, а затем снять каюк с мели? Вроде ничего невыполнимого в таком деле нет, но мы знали, что в Аму водятся сомы, которые могут спокойно проглотить человека. Да и волны сильно мешали пловцам.

Уральцы добрались до цели благополучно. Весь берег наблюдал, как провозившись минут тридцать, они смогли справиться с лодкой, сняли ее с мели и направили к нам. Офицеры хохотали в голос, видя, как Каменецкий накинул на плечи трофейный хивинский халат и растопырился, пытаясь изобразить собой и мачту, и парус.

Кауфман лично поблагодарил казаков, приказал выдать им «для согрева» по чарки водки, а заодно подарил сто рублей на всю команду. В каюке нашлось две коровы, несколько баранов, запас лепешек, риса, две шашки, три халата и прочее. Всё это разрешено было оставить, как военную добычу, удальцам-уральцам. Кауфман нуждался в прочной лодке для переправы, и он ее получил.

День прошел спокойно. Жара достигла сорока пяти градусов, но все, кто должен был заниматься своими непосредственными делами, продолжали трудиться.

Военные топографы полковника Жилинского выставили рейки и принялись картографировать местность. Дозорные отряды казаков рассыпались во все стороны. Командовал ими подполковник барон Аминов.

Кроме Шауфуса из разведчиков при войске находились Терентьев и Костенко. Они практически ежедневно отправлялись в рекогносцировку, обеспечивая войско свежими данными.

Согласно нашим сообщениям, которые подтверждали перебежчики и пленники, Садык и его отряд отошли вниз по течению реки к городу Шурухану. Гусары Смерти выдвинулись следом, добравшись до небольшой деревеньки Ичк-яр, где и встали на отдых.

Настроение у всех было великолепное, праздничное. Его решили «закрепить» ухой из свежей рыбы, жареным барашком, горячими местными лепешками, изумительными дынями и, конечно же, вином.

— Сомневаюсь, что в мире найдется много армий, способных выдержать подобный переход по Каракумам, — поделился Седов.

— Кауфман любит солдат, вот они и делают то, что другие делать не в силах, — заметил Тельнов.

— Точно! Знаете, что мне вспомнилось, товарищи? — я обвел взглядом знакомые лица, с которыми было пройдено тысячи верст. — Суворов любил своих солдат, и потому спал с ними.

— А-ха-ха! — первым рассмеялся Некрасов. Вино попало ему не в то горло, и друг принялся давиться, вытирая слезы. Громогласный смех раскатился по округе. Смеялись все. Шутка явно удалась.

Первоначальный план заключался в том, чтобы добраться до Шурухана и форсировать реку в районе Ханки. Тем более, Садык отступил именно к городу. Преследуя его, мы не давали врагу возможности прийти в себя и перегруппироваться.

Но затем Кауфман передумал. Топографы и разведчики подсказали более подходящее место для переправы — урочище Тюнуклю. На противоположном берегу находился Шейх-арык, рядом с которым располагался весьма удобный плацдарм для высадки войск, с которого можно выдвигаться на Хазарасп и Хиву. Инициатором изменений стал начальник штаба генерал Троцкий.

Кауфман и цесаревич добрались до Тюнуклю 15 мая. Осмотрев место, командующий признал его удобность и изменил первоначальный план, приказав готовиться к переправе.

Около сотни человек принялись собирать понтоны. При подготовке экспедиции Кауфман показал себя и как грамотный военный инженер. Именно по его чертежам еще с 1871 г. на Волге и верфи Аральской флотилии в Казалинске строились железные понтоны. Один понтон составлялся из четырех ящиков, свинчивающихся винтами. Каждый ящик весил примерно восемь пудов, а его сборка занимала два часа. Паром, собранный из понтонов, поднимал 2 орудия и 16 человек. Понтоны, предназначенные для переправы через широкую Амударью, прозвали «кауфманками». В походе ящики от них служили емкостями для водопоя верблюдов, лошадей и взятого на мясо, так называемого порционного скота. Напившись из кауфманок, верблюды несли их на себе дальше.

Целые сутки армия готовилась, в то время как вдоль реки подходили все новые и новые силы. Вместе с великим князем Николаем до нас наконец-то добрался шестой резервный эскадрон. Теперь Александрийские гусары были практически в полном составе.