Большая игра

Закончив говорить, Анна внимательно посмотрел на Кальтенбруннера. Тот с задумчивым видом постукивал кончиками пальцев по столу. Затем он взял красный карандаш и вычеркнул из списка имя подполковника Бауэра. Расписавшись на списке, он протянул его Анне.

– Отдайте этот список начальнику тюрьмы! – сказал он. – Пусть Бауэру выпишут пропуск и отпустят. Вы меня убедили, фрау Бауэр. Рейхсфюрер приветствует поступление в СС представителей самых знатных и аристократических родов Германии. Это повышает ее значимость в глазах фюрера. Лучше оставить Бауэра пока на свободе, и можете идти домой. Вы мне больше сегодня не нужны.

Анна взяла список и, вскинул вверх правую руку, крикнула:

– Хайль Гитлер!

– Хайль! – ответил ей Кальтенбруннер.

Выйдя из кабинета, Анна по лестнице, спустилась в подвал, где находилась внутренняя тюрьма штаб-квартиры. Она отдала начальнику тюрьмы список и попросила отвезти ее к Гансу Бауэру. Начальник тюрьмы долго листал журнал и, наконец, найдя номер камеры, в которой тот сидел, повел в нее Анну. Камера была переполнена. В ней стоял тяжелый запах человеческих тел и нечистот. Анна нашла Ганса, сидящим в углу камеры. Увидев её, он встал и сделал к ней несколько неуверенных шагов. Анна взяла его за руку и вывела из камеры. Начальник тюрьмы дал ей пропуск. Анна провела Ганса по коридорам штаб-квартиры и через главный вход они вышли на улицу. Начинался рассвет. Над крышами домов появились первые лучи восходящего солнца. Анна и Ганс, обнявшись, шли по улице и солнце светило им в лицо, зажигая на щеках Анны, текущие из глаз слёзы.

Белоруссия. Урочище Шершуны

Получив сообщение из Берлина, Зося собрала совещание в одной из палаток лагеря. Кроме неё на нём присутствовали: майор Дитрих, полковник Шерхорн и старший лейтенант Стрельцов. Зося прочла вслух полученную радиограмму.

– Полковнику Шерхорну. По нашим данным, вы не знаете частоту и шифр для связи с объединенным командованием вермахта. Как к вам попали эти сведения? Ждём вашего ответа.

Участники совещания устремили взгляды на майора Дитриха. Тот в задумчивости откинулся на спинку стула и затем сказал:

– Как видите, госпожа майор, я был прав. ОКВ не верит нам.

– Что надо сделать, чтобы оно поверило? – спросила Зося Дитриха.

– Кроме меня… – начал вслух рассуждать Дитрих. – о шифре и частоте в моей группе знал также унтер-офицер Пауль Франк. Это он попытался убить меня и тяжело ранил вашу подругу, госпожа майор.

– Давайте сошлёмся на него, – предложил полковник Шерхорн.

Майор Дитрих отрицательно покрутил головой.

– Каждый сотрудник «Абвера» для связи с ОКВ имеет свой пароль, – пояснил он. – Чтобы Берлин нам поверил, надо сообщить ему пароль Франка. К сожалению, я его не знаю. Так было принято в «Абвере».

Участники совещания обменялись озабоченными взглядами.

– Что будем делать? – спросила всех Зося.

– А где сейчас этот Франк? – поинтересовался старший лейтенант Стрельцов.

– Трудно сказать… – неуверенно ответила Зося. – Всех абверовцев, арестованных вместе с майором Дитрихом, отправили куда-то в тыл, и где они сейчас, бог его знает…

– М-да… – задумчиво протянул Стрельцов. – Надо этого Франк обязательно найти.

– Даже если вы его найдёте, – возразил майор Дитрих, – Он может не назвать пароль. Пауль Франк – убеждённый нацист. Я подозревал, что он связан с Гестапо. Возможно, именно поэтому он и хотел меня убить.

Зося несколько минут напряженно размышляла, затем предложила.

– Давайте сделаем так. Унтер-офицера Франка мы обязательно найдём. Вам майор Дитрих надо с ним встретиться. Мы посадим вас в одну с ним камеру и постарайтесь узнать у него пароль. Как это сделать, решайте сами.

– Попробую, госпожа майор, – ответил майор Дитрих.

Берлин. Восточный вокзал

На очередную встречу с Баженой Ковальской Анна приехала на машине. Раньше они встречались в привокзальном кафе, но Анне не нравилось то, что их видели коллеги Бажены. Она всегда была в гражданской одежде, но один раз она не успела переодеться и появилась на вокзале в мундире обер-лейтенанта вермахта. Этим она могла привлечь внимание к Бажене со стороны Гестапо. Обычно, немецкие офицеры избегали контактов с поляками. Идеологи Третьего рейха считали их людьми второго сорта и такие контакты могли повлечь за собой проверку Гестапо или расового одела нацистской партии. Даже министр пропаганды Йозеф Геббельс, влюбленный в чешскую актрису, подвергся обструкции и был вынужден просить прощения перед своими однопартийцами за эту, как они считали, сомнительную связь. Анна решила, что встречаться в машине будет намного удобнее и безопаснее.