Большая игра

Мы спрятали лица, и тут вертолет зашумел прямо над нами, раскачивая вершины сосен. Яркий луч осветил раскидистые ветви, отразился от воды, заскользил по камням и кустам. Стук лопастей отдавался в висках, сотрясал с головы до ног, но мы оставались неподвижны, словно были частью леса.

Наконец вертолет отлетел, но мы решили остаться у речки и не продолжать движение, пока опасность полностью не минует. Мы сидели у воды, слушая мелодичное журчание воды.

— От этих звуков хочется в туалет, — сказал президент.

— Так сходите, — ответил я.

Он встал и направился к растущим невдалеке деревьям. Мне тоже захотелось помочиться, и я пошел следом. Затем мы помыли руки в реке и снова двинулись в путь.

— Нам повезло, что сейчас весна, — начал я разговор. — Через пару недель солнце совсем не будет заходить. Без ночной темноты было бы труднее.

— Полярный день? — уточнил президент.

— Да, слышали о таком?

— Значит, он у вас бывает летом?

— Ага. У нас три лета: раннее лето, просто лето и позднее лето. Мы зовем их Таянье снегов, Полуночное солнце и Сезон урожая.

— Звучит красиво, — заметил президент.

— Правда?

— А ты так не считаешь?

— Никогда не задумывался о названиях. Для меня это просто время, когда невозможно нормально спать.

Мы все время петляли, никогда не шли напрямик. Мы то уходили вперед, то резко в сторону, а иногда даже пробирались назад, ступая по низкорастущим ветвям, чтобы не оставлять отпечатков на размытой почве. Если на дороге попадались камни, я прыгал по ним, а президент всякий раз жаловался, ставя на острый валун обмотанную пакетом ногу, и стонал, когда в кожу врезался обломанный край камня.

Было за полночь, когда мы выбрались из густого леса и стали взбираться на гору, покрытую каменистой твердой землей и редкими деревьями. Здесь, у ее подножия, я бы оставил квадроцикл, если б спокойно пошел охотиться в тайное место, указанное на папиной карте.

— Тут они нас никогда не найдут, — заметил я, взобравшись на скалистый выступ и протянув руку, чтобы помочь президенту. — Им даже на ум не придет, что мы могли сюда направиться.

Президент поднял на меня глаза:

— Имеешь в виду вверх по горе вместо того, чтобы спускаться вниз? Да, ты это хорошо придумал.

— Тут мы, скорее всего, будем в безопасности.

— Скорее всего? — Он отказался от помощи и, хрипя от натуги, попытался подтянуться и влезть на скалу самостоятельно.

— Ну, у них ведь есть вертолет, — объяснил я.

Президент наполовину осилил выступ, но ему удалось закинуть на него только одну ногу, так что я ухватил президента за пиджак и резко потянул. Он откатился на середину выступа и повалился на спину, громко хрипя. Отдышавшись, он ответил:

— Да, вертолет. Я чуть было не забыл о нем.

Когда президент пришел в себя, мы двинулись дальше. Мы шли молча, слишком уставшие, чтобы вести беседы. В голове у меня прокручивались недавние события.

— Что значит «моррис»? — прервал я молчание. — Вы повторяли это слово, когда вышли из капсулы. Это чье-то имя?

— Да, так зовут моего телохранителя. — Президент еще говорил с придыханием, но уже не так тяжело сопел. — Он не раз спасал мне жизнь.

— Наверное, он очень смелый. Он охотник? — Я придержал ветку сухой сосны, чтобы президент мог пройти.

— Не совсем. — Президент с благодарностью кивнул. — Но однажды он заслонил меня от опасности.

— Как это?

Президент остановился, чтобы перевести дух.

— Однажды мы полетели в Сиэтл, и я допустил оплошность: вышел к толпе, чтобы поприветствовать местных жителей. Тогда кто-то выхватил пистолет, но Моррис закрыл меня собой и получил пулю вот сюда. — Президент похлопал себя по груди. — Внутри остался осколок, у самого сердца. — Он сблизил указательный и большой пальцы так, что просвет между ними оказался меньше двух сантиметров. — Врачи сказали, что извлекать его слишком опасно. Но боюсь, рано или поздно этот осколок убьет Морриса.

— Он что, как будто живой труп? — спросил я, обернувшись на президента.

— Получается, так. Я предлагал ему выйти на пенсию, но он и слушать не хотел. И вот сегодня он снова спас меня, уговорив сесть в капсулу перед тем, как… — Он прервался на полуслове и глубоко задумался.

— Что с вами?

Президент поднес руку ко рту и уперся взглядом в землю.

— Президент?

— Что? — отозвался он. Его взор был устремлен вдаль, президент будто смотрел сквозь меня. Таким же взглядом он ответил сегодня на вопрос о человеке в костюме.

— Так, ничего. Ничего. — Он потряс головой и зашагал вперед. Но когда президент снова заговорил, то я понял по голосу, что мысли его блуждают сейчас далеко.

— И все же хорошо быть президентом: наверняка знаешь, что на твои поиски бросят лучшие силы.

— В смысле?

— Меня будет искать очень много людей.

— Но не в том месте.

— Почему?

— Человек в костюме сказал, что он выбросил этот ваш… Как там этот передатчик называется?

— Транспондер.

— Точно. Так что все будут искать вас не там, где нужно.

— Они быстро это поймут и прилетят сюда.

— Но только на рассвете. По крайней мере, так сказал тот человек.

— Я слышал, что он сказал, — раздраженно ответил президент. — Я там тоже был.