Большая игра

Оставшийся в одиночестве «Кондотьери» не мог оказать серьезного сопротивления своему противнику. Главный калибр, впрочем, как и большая часть скорострелок разбиты, один из маневровых движков дымит, ГДК затроил и не смог развить полной мощности. Оставалось лишь умереть с честью…

Сделав еще один резкий маневр, Март подвинтил «Александру» поближе к вражескому кораблю.

– Ты хочешь их сбить? – осторожно взяв его за руку, спросила Саша.

– Если откажутся сдаваться, то придется, – прохрипел в ответ Колычев.

– Командир, – прозвучал в динамике голос Хаджиева. – Кажется, мне удалось найти их волну. Если желаете, я могу попытаться наладить связь.

– Давай, – согласился гросс. – Сигналы они как-то не понимают. Только принесите мне чего-нибудь горло промочить.

Стоило ему договорить, как в боевой рубке материализовался Михалыч с обтянутой тканью фляжкой в руках и протянул ее хозяину. Март тут же приложился к горлышку и сделал несколько жадных глотков, после чего спохватился и передал ее супруге.

– Надеюсь, там не водка? – на всякий случай поинтересовалась Саша.

– Прошу прощения, но чего нет, того нет! – виновато развел руками кок. – Все спиртное заперто на время боевых действий в баталерке. Впрочем, если угодно, я могу справиться у доктора. У него должен быть спирт…

– Нет-нет, – поспешила отказаться Александра и осторожно отхлебнула содержимое фляги.

Это оказалась вода, немного разбавленная лимонным соком и хорошо утолявшая жажду.

– Никогда ничего не пила вкуснее, – призналась она, возвращая емкость.

Тем временем Хаджиеву удалось-таки наладить сеанс связи, и в эфире прозвучал голос итальянского адмирала.

– Я командующий эскадрой королевских военно-воздушных сил Антонио Тоскано, – представился он. – С кем я говорю?

– Сенатор Колычев.

– По какому праву вы напали на мои корабли? Надеюсь, вы понимаете, чем это чревато?

– Видал нахалов, но чтобы таких… – удивился подобной наглости Март. – А я считаю, что все было ровно наоборот! Это вы первым открыли огонь, несмотря на мои сигналы, о том, что это мирное судно, находящееся в Аддис-Абебе с дипломатическим визитом.

– Ничего себе «мирное», – пробурчал стоящий рядом с командующим лейтенант Горрини. – Каковы же у них тогда военные?

– Таким образом, – продолжал Колычев, – я не могу квалифицировать ваши действия иначе, как пиратство.

– Что? – едва не задохнулся от подобного обвинения Тоскано. – Да как вы смеете?

– Уж не хотите ли вы сказать, что, напав на яхту, принадлежащую российскому подданному, вы действовали по приказу своего правительства? В таком случае это действительно казус белли…

– Нет-нет, – запротестовал итальянец. – Это все трагическая случайность…

– В таком случае я рекомендую вам сдаться. Потом с этим делом разберутся дипломаты, а пока что давайте прекратим это бессмысленное кровопролитие.

– Но я не могу капитулировать перед гражданским судном!

– Не беспокойтесь, синьор. У меня есть патент приватира, а мой корабль входит в соответствующий реестр.

– Мадонна! – простонал Тоскано. – Этот проклятый русский меня доконает.

– Мой адмирал, – наклонился к его уху Горрини. – Не думаю, что на русской яхте слишком уж большой экипаж. Давайте сдадимся для вида, а когда они подойдут вплотную, бросимся на абордаж. У нас почти сотня вооруженных людей, неужели мы не справимся с парой десятков русских?

– Отличная мысль! – загорелся командующий. – Луиджи, мой мальчик, ты возвращаешь меня к жизни. Немедленно отправляйся вниз и отдай все необходимые распоряжения! Кажется, у нас еще есть шанс выпутаться из этой безумной истории с честью…

К несчастью для итальянцев, продолжавшие контролировать «сферу» Колычев с Хаджиевым прекрасно их слышали.

«Ты только посмотри, какие сволочи?» – послал мыслеобраз своему инженеру Март.

«Хороший план, в другой раз мог бы и сработать», – оскалил зубы в хищной усмешке имевший свои представления о чести японец.

Как говорили древние, кто предупрежден – тот вооружен! Разумеется, Март не стал подводить «Александру» к «Кондотьери», а, зависнув на безопасном расстоянии, послал к нему бот с абордажниками под командованием Вахрамеева. Это стало последним ударом для Тоскано. Увидев, что на русской яхте помимо вооружения имеется еще и настоящий штурмбот, он понял, что попал в западню, из которой уже не вырваться.

Между тем с зависшего над верхней палубой бота на палубу корвета высадилась десантная группа. Быстро разоружив всех, кто на ней оказался, абордажники во главе с Вахрамеевым заняли ходовую рубку и знаками приказали уцелевшему пилоту разворачивать корабль к Аддис-Абебе.

– Не могу ничего сделать, синьор, – развел руками Горрини. – Внизу какие-то неполадки…

– Где адмирал? – спросил дядька Игнат.

– Спустился к себе в каюту, – отчаянно жестикулируя, принялся объяснять лейтенант, – если вы хотите его видеть, вам надо спуститься…

– Ну чего ты лопочешь, – с досадой поморщился мало что понявший из его речи боцман. – Ты думаешь, первый такой хитрожопый?