Большая игра. Книга 2 (СИ)

Генерал повернулся к экрану за спиной. На появившейся карте местности он неспешно прочертил пальцем маршрут движения: — …из Дербента через сёла Уркарах и Вачи, гору Дюльтыдаг и заповедник — до поселения Лагодехи. На территории Грузии вас встретит один человек и довезёт до границы с Арменией, ориентир — Баграташен.

Рин ровным счетом ничего не говорили ни названия населённых пунктов, ни отметки маршрута на карте. По старой привычке она пыталась что-то запомнить и понять. Однако перед глазами стояла не очень важная карта, а лицо Альционы, а в ушах звучали не слова впервые увиденного генерала, а голоса вчерашних подруг. И голос Киры, твердивший ей — вместе мы справимся.

Только вот пока всё шло ровно наоборот. Всё вышло из-под контроля, и она ничего не могла с этим поделать. В груди билось странное, тревожное чувство — всё, что стало ей дорого, сгорало дотла и рассыпалось пеплом на её глазах, ускользая меж пальцев. Лица дорогих людей, совместные переживания, узы, чувства — всё рушилось, как песчаный замок под напором бесстрастного прилива.

Прошлое мучило, а будущее пугало всё больше и больше. В уголке истерзанного разума ещё звучал тихий голос — все обойдется, соберись и слушай. Только вот его не было слышно за мириадами тревожных и пугающих мыслей.

А военные продолжали обсуждение, бойцы спокойно и хладнокровно высказывались по экипировке, маршруту, порядку движения и распорядку дня. Они уже начали делать свою работу с присущим им спокойствием.

После выхода на территорию Армении они должны были дойти до небольшого селения Айрум. Там в условленном месте их ожидала боевая экипировка и средства связи, и оттуда им предстояло добраться до Ванадзора и Гюмри, до самой Сто второй базы. Техники на месте уже начали перенастройку имевшейся капсулы под неё, и в считанные часы им должны были доставить оборудование класса В, её боевой комбинезон. И если турки не начнут раньше, Рин должна была встретить их ровно на границе, всего в нескольких десятках километров от базы. Конечно, если всё пойдет по плану. Если вообще хоть что-то могло пойти по плану.

До выхода на погрузку оставалось чуть больше часа. Бойцы собирали экипировку и документы, проверяли выданные им туристические рюкзаки, запоминали данные из новых паспортов. Она же машинально запихивала что-то в глубину своего рюкзака и никак не могла переключиться.

К ней вернулась былая неуверенность — та самая, что терзала её ещё весной, заставляя накручивать себя и искать подвох даже там, где его быть не могло. Казалось, что все вокруг снова были настроены против неё, словно каждый из окружающих её людей знал о предательстве — и молча осуждал.

Она хотела, чтобы её осудили, сказали в лицо всё то грязное и мерзкое, что она сама о себе думала, подтвердили то, что она всё ещё тайно носила в себе. И тогда она позволит себе уйти, не идти на риск, на край гибельной пропасти, в которую её подталкивали все остальные.

К реальности её вернул настойчивый голос Актёра.

— Ноль-два. Ноль-два! Эй, Бероева!

— А… да.

— Первый раз идёшь в горы? — он жестом указал на неумело смотанный спальник и хаотично разложенные возле рюкзака вещи. Она кивнула.

— Ты раньше вообще в бою была хоть раз? — он отложил свой пакет с документами и подошёл ближе. Под испытующим взглядом девушка съёжилась, глаза упорно сверлили выщербленные и отполированные до блеска плиты пола.

— Нет…

Один из бойцов многозначительно хмыкнул, Актёр перевёл взгляд с бледной девчонки на сваленные в кучу походные принадлежности и, помедлив, принялся их разбирать.

— Понимаешь, какое дело, — он старался говорить спокойно и медленно, но она буквально физически ощущала нажим в его чуть хриплом, низком голосе. — Нам нужно тебя довести до поля боя. И в дороге всякое может быть — и засада, и прорыв, что угодно. И мне бы хотелось понимать две вещи. Первое — можем ли мы доверить тебе что-то действительно важное. Прикрыть спину, вроде того. Ты стрелять умеешь?

— Угу, — она коротко качнула головой. Перед глазами пронеслось соревнование по стрельбе, учёба в тире и тот страшный момент, когда она убила диверсанта в недрах института. Случайно или нет, но она убила живого человека одним выстрелом в голову.

— Из чего? — продолжал Актер и размотал смятый спальник — широкие грубые ладони принялись разглаживать и расправлять оранжевую ткань.

— ГШ-21, шесть миллиметров спортивный, ГСП-30, 6-С-78…

Рыжий присвистнул, на лицо его выползла кривая улыбка. Актер с усмешкой продолжил своё дело. — И какая результативность?

— Семьдесят три процента, — Рин опустила голову. Гордиться тут было нечем, результат откровенно отвратительный, на фестивале она попадала с трудом даже из лёгкого спортивного оружия.

— А в людей стреляла?

— Да, — её голос становился всё тише. Перед глазами снова встало лицо убитого диверсанта, окружённое дрожащим разноцветным мороком ауры. На душе было паршиво от этого разговора, и чем дальше, тем хуже ей становилось.

— Ваа… — выдохнул Рыжий и одобрительно цокнул языком.