Большая игра на понижение: Тайные пружины финансовой катастрофы

На следующее утро Чарли перезвонил в Morgan Stanley в надежде купить еще пакет свопов. «И тут она заявляет: “Мне очень, очень жаль, но мы больше этим не занимаемся. Банк передумал”». Всего одна ночь потребовалась Morgan Stanley, который охотно продавал страховку на низкокачественные ипотечные кредиты, чтобы прикрыть лавочку. «Мы подняли бучу, и она соединила нас с боссом, а тот заявляет: “Послушайте, мне правда жаль, но в одном из подразделений банка кое-что произошло, поэтому высшее руководство приняло меры по снижению риска”. И больше мы с ними не работали». Чарли не имел понятия, что произошло в Morgan Stanley, и не особо забивал этим голову — вместе с Беном они обрабатывали знакомого по Вегасу парня из Wachovia, пытаясь уговорить его на сотрудничество с Cornwall Capital. «Среди их клиентов не было ни одного хедж-фонда, поэтому они нам вроде как обрадовались, — говорит Бен. — Они хотели подчеркнуть свою значимость». Wachovia, как ни странно, согласился продавать дешевую страховку на низкокачественные ипотечные облигации; правда, его кредитные эксперты не горели желанием рисковать, имея дело напрямую с Cornwall Capital. Приложив определенные усилия, Чарли уговорил приятелей по стрельбе из Bear Stearns выступить в роли посредников. За вознаграждение. Потребовалось несколько месяцев, чтобы продумать детали 45-миллионной сделки; в феврале 2007 года их более-менее утрясли, но сделку заключили только в начале мая. «Wachovia ниспослал нам сам Господь Бог, — говорит Бен. — Мы оказались на борту самолета, у которого на высоте 30 000 футов отказал двигатель, а Wachovia припас для нас парочку парашютов на продажу. Никто больше не продавал парашюты, но никто, в общем-то, и не верил в то, что они понадобятся. После этого рынок окончательно накрылся медным тазом».

При активах стоимостью менее $30 млн Cornwall Capital имела $205 млн в дефолтных свопах на низкокачественные ипотечные облигации и переживала только из-за того, что эта сумма не была еще больше. «Мы делали все, чтобы купить еще, — говорит Чарли. — Мы принимали цену продавца. Нам звонили и говорили: “Чуть-чуть не получилось!” Ну прямо из мультика о Чарли Брауне и Люси. Только мы собирались ударить по мячу, как его убирали. Мы повышали ставку, и в ту же минуту их цена резко подскакивала».

Получалось как-то странно: на рынке низкокачественных CDO не происходило никаких особых изменений, но тем не менее крупные фирмы с Уолл-стрит внезапно утратили интерес к инвесторам, снабжавшим механизм сырьем, — инвесторам, покупавшим дефолтные свопы. «Другие вроде бы играли на повышение, но нам больше не позволяли заниматься короткими продажами», — говорит Чарли.

Не зная наверняка, что творится в крупных фирмах с Уоллстрит, он мог только строить догадки: некоторые трейдеры наконец-то разглядели надвигающуюся катастрофу и отчаянно пытались убраться с рынка, пока он не рухнул. «Я подозревал, что эти ребята из Bear сами покупают дефолтные свопы на CDO», — замечает Чарли. В конце февраля аналитик из Bear Stearns по имени Гьян Синха опубликовал большое исследование, в котором утверждал, что недавнее падение рынка низкокачественных ипотечных облигаций никоим образом не связано с качеством этих самых облигаций. Его главная причина — «настроение рынка». Ознакомившись с исследованием, Чарли подумал, что его автор понятия не имеет, что в действительности происходит на рынке. По мнению аналитика из Bear Stearns, CDO с рейтингом «два А» торговались на 75 базисных пунктов выше безрисковой ставки, другими словами, Чарли должен был платить по дефолтным свопам премию в размере 0,75 % в год. Но трейдеры Bear Stearns не желали продавать их даже в пять раз дороже. «Я позвонил этому парню и спросил: “Что за ахинею вы написали?” А он ответил: “Именно таковы котировки”. Я решил уточнить: “Отделы торговых операций действительно продают и покупают по таким ценам?” А он: “Мне нужно идти” — и положил трубку».

Их сделки теперь казались до смешного очевидными, как будто они покупали дешевую страховку от пожара на дом, объятый пламенем. Если бы рынок низкокачественных ипотечных кредитов хоть чуточку хотел быть эффективным, он бы сразу рухнул. На протяжении 18 месяцев, с середины 2005-го до начала 2007 года, разрыв между ценой низкокачественных ипотечных облигаций и стоимостью обеспечивающих их кредитов непрерывно увеличивался. В конце января 2007 года облигации — или, вернее, их индекс ABX — начали падать в цене. Они поехали вниз сначала плавно, а потом стремительно: к началу июня индекс низкокачественных облигаций с рейтингом «три В» при закрытии едва превышал 60, другими словами, облигации потеряли 30 % первоначальной стоимости. Казалось бы, что CDO, созданные на основе этих облигаций, также должны были рухнуть. Из гнилых апельсинов получается тухлый оранжад.