Большая игра (СИ)

— Да, и это только начало. Дальше, больше. Он допустил потерю совершенно секретного нового образца вооружения, которое попало в руки японо–китайцев. А это уже измена корпорации. Потом его понесло воевать, и в бою Мейсон уничтожил около двадцати пехотинцев из народного ополчения города Хэнань. Это основные пункты обвинения, но и по мелочам многое набегает. Сговор с бригадным генералом Форсайтом, погибшим в Хигаси. Коррупция, мародерство и паникерство. Судом планеты Шанхай и судом планеты Вашингтон, Квентин Мейсон признан военным преступником и приговорен к Игре.

— Как у него с психикой?

— Не очень, но это и понятно, сначала война, а потом концлагерь и тюрьма.

— Вызовите заключенного из камеры. Следующий.

Конвейер продолжил свою работу. Минута и судьба человека решена. Час и этих людей уже полурота. Судья, защитник и обвинитель работали не останавливаясь. Они перемалывали хороших и плохих, белых и черных, умных и глупцов, и к концу рабочего дня были подведены итоги. Мясорубка получила первую партию пешек в триста пятьдесят заключенных, а планета в созвездии Жука, у звезды Зара, под именем Борея, двадцать три человека, которым предстояло сыграть в Большую Игру для элиты корпоративного общества.

Борея. 2925 год. День Первый.

Особо опасных преступников собрали на грузовой палубе десантного корабля ЦКЛ «Сидней». Двадцать три человека, семнадцать мужчин и шесть женщин в мешковатых оранжевых тюремных робах. Все они опасливо глядя один на другого, не скучиваясь, замерли на открытом пространстве в ожидании того, что же с ними будет дальше. Вокруг вдоль корабельных переборок застыли бойцы спецназа полицейского управления столичной планеты ЦКЛ. С такими волкодавами шутки плохи, все они в броне, в глухих шлемах, с дубинками и стопперами в руках. Никто из заключенных глупцом не был, и попыток как–то спровоцировать полицейских не предпринимал.

Тишина воцарилась на грузовой палубе, и только еле слышный шум приборов в соседних отсеках говорил о том, что БДК «Сидней» продолжает жить своей прежней размеренной жизнью военного корабля. Прошло минут пять, и раздался первый четкий звук, разогнавший начинавшую давить на плечи осужденных тягостную тишину. Это был звук шагов.

На палубе появился высокий и совершенно безволосый мужчина средних лет одетый в короткую темно–синюю тунику с вышитым на ее груди рисунком: серебряная роза в окружении колючей проволоки. Безбровое и округлое лицо человека, так странно одетого и спокойно разгуливающего по военному кораблю, было подобно маске, ни тени эмоции, ни злорадной улыбки, ни печали. Мужчина в тунике остановился метрах в пяти от заключенных, и за его спиной незамедлительно возникли две фигуры в броне. Спокойно и никуда не торопясь, безволосый человек оглядел людей перед ним, отцепил от пояса, перетягивающего тунику, небольшой кружочек и кинул его на палубу. Кружочек оказался одноразовым голографом, дешевой поделкой, продававшейся во многих мелких магазинчиках всех человеческих миров.

Голограф включился, и над палубой возникло объемное изображение около метра в диаметре. Вид, как если бы съемка велась хорошими профессиональными видеокамерами с высоты в тысячу метров. Синева с легким отливом зелени, небо. Поворот камеры, иной ракурс, и земля. Воздушное судно быстро перемещается и внизу видны реки, горы, большие холмы, леса и все остальное, что должно присутствовать на планетах пригодных для жизни человека. Новый рывок камеры. Картинка смещается: большие города, замки под старину и поля. Заключенные сразу поняли, что в этих сюжетах имеется некий диссонанс с тем, что они привыкли видеть вокруг себя на родных планетах. Однако сразу разобраться, что к чему, они не смогли, и только когда камера рывками начала приближать отдельные картинки: людей, дома и деревянные суда плывущие по рекам, среди них начались перешептывания.

— Это что, съемки исторического фильма? — спросил один из осужденных, мощный косматый мужик с сильными жилистыми руками, которые были покрыты десятками мелких белесых шрамов.

— Молчать! — из–за спины человека в тунике выступил спецназовец и перетянул мужика по спине дубинкой.

От сильного удара с оттяжкой, мужик рухнул на колени и прикрыл руками голову. Остальные люди застыли без движения, но спецназовец отступил и продолжения избиения не последовало.

Голограф по–прежнему показывал свои картинки, а осужденным оставалось только смотреть на них и гадать о том, что же происходит. Наконец, показ немого изображения прекратился, и прибор на палубе свернул свою проекцию, а косматый мужик, кривясь от боли, встал рядом с остальными осужденными.

Еще раз оглядев людей перед собой, безволосый человек заговорил: