Большая Игра (СИ)

Тем же вечером, разместив самое необходимое оборудование, они приступили к тестам и тренировкам по материализации. И здесь Рин ждал самый неприятный сюрприз.

— Давай посмотрим еще раз, — Чуйков поводил ручкой по голографическому изображению двух графиков. — Это — выход энергии Алголя и твой, в сравнении. При визуализации у вас примерно одинаковая частота выхода энергии, разная только амплитуда. Но это не так важно, на самом деле. Куда важнее то, что выход энергии при ретрансляции у него повторяет те же пики и спады, что и при визуализации. Короче говоря…

— Короче говоря, — перебила его Кира, кладя ладони на плечи сидевшей за столом Рин. — Делай все то же самое, что и при визуализации. Но в этот раз не изображай объект, а создавай его. Материализуй.

— Угу, — кивнула она и шмыгнула носом. — А как?

— Как? Ну… — Кира потупилась и еще раз взглянула на график. Даже не будучи учёным, она видела прямую связь между двумя графиками — самым логичным было бы предположить, что именно так Алголь и создавал материю. Делал всё то же самое, что и при визуализации. Это было просто и понятно.

— Попробуй сделать всё то же самое, никто не ждёт от тебя мгновенного результата и успеха, Рин, — она постаралась говорить как можно более уверенно и ободряюще. Однако её слова звучали совсем неубедительно.

— Но если будешь пробовать, то давай сразу тут, — Чуйков кивнул на большую стеклянную колбу с несколькими проводками внутри, стоявшую на отдельном столе. Возле него как раз возились Марков и Кузнецов, подцепляя и проверяя контакты. Выглядела эта штука довольно странно и архаично.

— Это вакуумная установка с газоанализатором, — пояснил Чуйков и с видом преподавателя подошел к ней. — При материализации, как мы предполагаем, энергия переходит в состояние материи, то есть создаются молекулы, сперва разреженные — газ, а уже потом более плотные. Это и должны обнаружить приборы в установке — они должны регистрировать эти самые молекулы. Понятно?

Рин кивнула — чего ж тут непонятного. Значит, ей просто нужно создавать материальную иллюзию внутри этой колбы. Так же, как визуализировать — представить, а потом это каким-то образом станет реальным. Видимо, так?

Напряжённо покусав губу, она собралась с мыслями. — Хорошо. Я попробую.

— Замечательно, тогда начни с визуализации. Представь что-то простое, например, камень или воду, — майор с ободряющей улыбкой подвела её ближе к столу и напоследок легонько хлопнула по спине.

— Я верю в тебя, Рин, ты обязательно справишься.

Воображение начало свою работу — она представляла молекулы и атомы, выстраивающиеся в кристаллическую решётку, связывающиеся между собой, растущие и обретающие форму, объем и массу.

Перед ними в колбе возникло изображение небольшого буровато-серого камешка, покачивающегося в воздухе. Кира невольно посмотрела на датчик ретрансляции в углу комнаты — ни одна из лампочек пока не горела.

— А теперь попробуй материализовать его, — негромко подсказал Чуйков, смотревший в ту же сторону. Рин наморщила лоб, пытаясь представить, как камень переходит из иллюзорного состояния в материальное, как из голограммы проявляется физическая оболочка. В повисшей напряжённой тишине было хорошо слышно, как участилось её дыхание.

— Ну как? — голос Чуйкова прозвучал как щелчок кнута. Рин резко выдохнула и открыла глаза. В колбе по-прежнему пусто.

— Ничего страшного, это всего лишь первая попытка, — улыбнулся он и посмотрел на часы. — Вернёмся к этому завтра, а пока — всем отбой. Мы сегодня сделали большую работу и заслужили хороший отдых.

— Пойдем, поужинаем, — майор ласково потрепала её по голове и кивнула в сторону выхода. — Для первого раза ты отлично справилась.

— Угу.

Рин неуверенно переступила с ноги на ногу и снова посмотрела на стол со стендом. Эта первая попытка совсем не прибавила ей понимания, как все должно происходить на самом деле. Она не чувствовала, что не стала ближе к материализации, ни на шаг. И почему Алголь не сказал ей, как надо это делать? Раз это так просто, мог бы научить заранее, а не вкладывать в её голову какие-то непонятные воспоминания. Вздохнув, она пошла за Кирой к выходу из лаборатории.

Где-то снаружи послышался звук пролетающего самолёта, стены легонько завибрировали от рокота двигателей. То, на что человечеству понадобилось добрых полторы сотни лет, ей предстояло пройти за два с небольшим месяца.

***

Уже третий вечер подряд она тайно уходила в дальний, полузаброшенный ангар, не без труда пролезая в узкую щель возле ограды, и тренировалась. Среди пыльных, покрытых маслянистыми пятнами куч старых запчастей, деталей, ломаного инструмента и ещё бог знает чего, ретранслятор вставала посреди расчищенного пятачка и под тусклым светом потолочного фонаря пыталась постичь науку полёта.

Вернее, обычно пыталась, а сегодня — просто сидела в уголке и пыталась придти в себя. С каждым днем её новые испытания становились всё сложнее. А если говорить честно, то вообще были нереальными.