Большая Игра (СИ)

— А если так?.. — игриво сказала она сама себе и отключила двигатель. Пролетев по инерции ещё несколько сотен метров, модуль плавно накренился — и полетел вниз. Словно завороженная, она наслаждалась свободным падением, свистом ветра и ощущением бьющего навстречу воздуха. Пронзив облака в глубоком пикировании, Рин плавно взяла рули на себя — модуль перешел в планирование, подарив очередную дозу адреналина и наслаждения.

Наконец, снизившись до километра, она снова включила двигатель — нарастающая тяга снова понесла вперед, сквозь пространство, над крошечными домиками, деревьями и почти неразличимыми людьми.

И это Алголь чувствовал всё время? И к этому она готовилась, этого она панически боялась? Боже, какая же дура! Разве может быть хоть что-то прекраснее этого ощущения? Разве можно после этого не любить небо?

Рин закрыла глаза, наслаждаясь ощущением полёта и растворяясь в нём полностью.

— Рин, слышишь меня?.. — где-то на самом краю сознания послышался голос лётчика-испытателя. Точно, это же испытания! Сбросив с себя сладкую дымку эйфории, она ответила. — Да, на связи! Простите, увлеклась…

— Напугала же ты нас… всё в порядке?

— Так точно! В полном!

— Отлично. Режимы ты уже опробовала, первичное маневрирование тоже, — голос летчика хоть и был взволнованным, но кажется, он тоже получал наслаждение от ощущений. — Давай левый вираж и максимал, ты далеко ушла от взлётки. Хотя нет, давай боевой разворот!

Почувствовав задор лётчика, Рин кивнула и резко ушла вверх, разворачиваясь назад — полубочка, горизонт — и, врубив полную тягу, модуль устремился к аэродрому.

— Давай покажем им что умеем, — чувствуя уверенность девушки, подогревал её летчик, — а потом давай штатную посадку, я возьму управление, а на тебе шасси. Сможешь?

Рин улыбнулась ещё шире — казалось, сейчас от её улыбки лопнет шлем. Девушка совсем не замечала, как по щекам текли слёзы радости.

— Так точно! Я смогу!

***

Шасси с характерным скрипом коснулись взлетной полосы, из-под раскручивающихся пневматиков показался голубой дымок. Тяга двигателя упала, и дальше они катились уже по инерции, остановившись буквально в пятидесяти метрах от бегущей навстречу толпы.

Едва модуль замер на краю полосы и затих двигатель, его обступили техники, медики, ученые — все, кто был на лётном поле и имел хоть какое-то отношение к испытаниям. Майор Вайнер, с замирающим сердцем, за последние полчаса раз пятьдесят едва не остановившимся от волнения, пыталась пробиться сквозь людскую массу поближе к обтекаемой туше модуля: — Пропустите! Дайте пройти, ну!

Почти подобравшись к нему, через плечо одного и техников Кира увидела, как с тихим свистом выходящего под давлением воздуха раскрылись створки модуля и из ложемента неуклюже, едва не падая на дрожащих ногах, выбралась её подопечная.

Толпа застыла, вглядываясь в пошатывающуюся худенькую фигурку, закованную во влажно поблескивавший костюм и сплошной непрозрачный шлем. Едва ступив на землю, ретранслятор стянула его с головы и, тяжело дыша, вытерла с раскрасневшегося лица выступившую испарину. Еще не придя в себя, девушка подняла глаза, поблескивавшие голубыми всполохами сильнее обычного, на окруживших её людей.

На мгновение Кире показалось, что они встретились взглядами — сердце, словно споткнувшаяся лошадь, ощутимо ёкнуло в груди. Шумно вдохнув прохладный терпкий воздух, женщина воскликнула: — Качай её!

Сбросив секундное оцепенение, люди дружно закричали «Ура!», подняли Рин на руки и стали подбрасывать в воздух. В небо полетели шапки и пилотки, радостные вскрики девушки потонули в звоне аплодисментов и одобрительных возгласов.

Кира Вайнер стояла посреди ликующей толпы и, не отрывая взгляда от счастливой, сияющей девочки-ретранслятора, изо всех сил пыталась не разрыдаться — то ли от нахлынувшей радости, то ли от осознания того, что им всё-таки удалось спасти собственные жизни. На этот раз.

***

Кристаллическая решетка выстраивалась ровно и быстро, словно и не было никогда мучительных тренировок, напряжения всех сил и способностей. Рин, все еще испытывавшая благоговейный страх перед таинственной энергией, заполнявшей материальный мир, с величайшим сосредоточением пропускала её тоненьким потоком через сознание, придавая нужную форму. На этот раз — форму полигональных кристаллов титанового сплава.

Начав с простых металлов и соединений, постепенно она двигалась к сложным сплавам, состоящим их нескольких элементов. Карбид железа, вольфрама, рутениды, и наконец — сложные решётки самых невероятных соединений.

Медленно и осторожно Рин, под контролем своей рабочей группы и учёных из более чем десяти институтов, подходила к рубежу молекулярной инженерии материалов. Только за первые две недели лётных испытаний и материализаций они дважды улучшили конструкцию, казалось бы, совершенного двигателя, поднявшего её модуль в воздух. Редчайшие сплавы, стоившие до этого десятки и сотни тысяч рублей за грамм, а оттого недоступные, теперь применялись повсеместно.