Большая игра Слепого

Он сумел договориться с новым главным хранителем, мужчиной предпенсионного возраста, который знал все о том, что творится в музее, и имел доступ в хранилище. Отставной майор КГБ решил действовать старым проверенным способом: на место подлинников надо было положить искусно выполненные подделки, чтобы никто сразу не смог уличить и определить пропажу. А пройдет время – тогда пусть разбираются, что же именно было привезено из Германии в далеком сорок пятом году.

Вот тут-то и был подключен к делу реставратор Брусковицкий, с которым Шелковникова познакомили нужные люди. По одной, а иногда и по две картины хранитель выносил из запасников и передавал Павлу Павловичу. Тот с картинами ехал к Брусковицкому, оставлял полотна у него, и реставратор, не жалея времени и сил, выполнял подделки.

Через полтора года вся эта работа была закончена, и теперь Павел Павлович ехал в Смоленск с двумя искусно выполненными подделками. Все восемь холстов, которые были заказаны ему бароном Гансом Отто фон Рунге, находились в надежном месте и ждали своего часа.

Предварительно Павел Павлович позвонил хранителю в Смоленск и сказал, что вечером он будет у него. Жил хранитель на окраине Смоленска в своем деревянном доме. Дом окружал старый сад, такой же старый, как и сам хозяин дома. Нового хранителя музея звали Ипполит Самсонович Кругляков. Это был высокий сухощавый мужчина с изувеченной правой ногой, которую он при ходьбе немного волочил.

При каких обстоятельствах Кругляков получил увечье, Шелковников никогда не спрашивал, хотя у него с хранителем сразу же наладились добрые отношения, деловые и приятельские. Шелковников тоже был инвалидом, его правая рука была повреждена, и он никогда не снимал черную перчатку с кисти. В общем, два инвалида отлично поладили.

Шелковников с запакованными холстами под мышкой подошел к калитке и нажал кнопку звонка. Дверь в доме тут же открылась, на пороге появился хозяин, опираясь на самодельную палку.

– О, какие люди! – воскликнул Ипполит Самсонович и прихрамывая, спустился с крыльца. Он распахнул калитку и, галантно поклонившись, указал гостю на открытую дверь. – Погода неважная, – пробурчал хранитель краеведческого музея, поспешая следом, – совсем ни к черту. Да еще канализация в музее барахлит, воды в одном из подвалов по щиколотку.

Целый день сегодня переносили экспонаты из одного подвала в другой.

Шелковников на это ничего не сказал и боком прошел в дом.

– А где супруга? – уже войдя в дом, спросил Павел Павлович.

– Не надо ей ничего слышать и тем более видеть. Я ее отправил к дочери. Проходите, раздевайтесь, присаживайтесь. Чаю?

– У меня не очень много времени, Ипполит Самсонович, поэтому перейдем к делу сразу же.

– Что ж, к делу, так к делу. Вы привезли полотна?

– Конечно, вот они, – подал картины Шелковников.

Ипполит Самсонович быстро развязал дорожные ремни, затем извлек из картонной коробки два подрамника с холстами и даже причмокнул языком.

– Не отличишь, умело сработано!

– Фирма веников не вяжет.

– Уж не говорите…

Хранитель еще пару минут любовался искусно сработанными подделками.

– Ну, как на ваш взгляд? – осведомился Шелковников.

– По-моему, вполне. И подрамник такой, как на оригинале, и полотно такое же.

– Да, я проследил, чтобы все было сделано обстоятельно, точь-в-точь.

– А может, вам еще что-нибудь нужно, Павел Павлович?

– Да нет, пока ничего.

– А то я могу. Тем более, что сейчас мы будем наводить порядок в тех подвалах, где хранится коллекция, и доступ туда будет свободен.

– Нет, верните все это на место, как было, и пока ничего больше…

– Жаль, жаль…

– Вот ваши деньги. – В левой руке Шелковникова появился конверт, такой же толстый и весомый, как и несколько дней назад в мастерской Олега Иосифовича Брусковицкого.

У хранителя задрожали руки, он и думать не думал, что ему на склоне лет вот так повезет. Всю жизнь перебивался, и вот… До пенсии Круглякову оставалось всего лишь несколько месяцев, и он уже прикинул, что ему и жене теперь хватит, чтобы безбедно дожить до смерти, да еще детям останется.

За все услуги Шелковников платил щедро, и Ипполит Самсонович временами думал, что этот странный человек, которого он про себя звал Одноруким бандитом, деньги сам и печатает. Но это было лишь шутливое предположение. Доллары, которые получал Кругляков, на поверку оказались самыми что ни на есть настоящими, хотя выглядели так, словно только что их извлекли из-под пресса.

– Может, все-таки выпьете, может, чайку, кофейку, а, Павел Павлович?

– Нет, спасибо, у меня времени в обрез.

Часы Шелковников носил на правой руке. Он глянул на циферблат.

– Ну, что ж, было приятно с вами поработать, Ипполит Самсонович. Я люблю иметь дело с порядочными людьми, которые если обещают, то делают.

– Да что вы, Павел Павлович, мы с вами были партнерами.

– Да-да, партнерами, – быстро улыбнувшись, ответил Шелковников, – но, надеюсь, теперь останемся приятелями, – Если что-нибудь надо, Ипполит Кругляков всегда к вашим услугам днем и ночью.

– Премного благодарен, пока ничего не надо. Надеюсь, что вы завтра же отправите эти картины на место.