Большая игра Слепого

– Ты не шути, Глеб Петрович, дело действительно серьезное. Под вопросом миллиарды долларов – немцы обещают большой кредит. Так что надо постараться, а иначе рабочие будут сидеть без зарплаты, а это значит, без куска хлеба. И не только Кузбасс, но и Воркута может подняться, им сейчас ой как тяжело! – генерал Потапчук говорил о шахтерах так, будто это были его родные братья и он всей душой болел за них.

И Глебу это понравилось, хотя он сам до этой минуты о шахтерах и не вспомнил. Его сейчас не интересовало, зачем президенту понадобилась коллекция, его интересовало другое: как отыскать пропавшие картины, как выйти на этого офицера КГБ, который, как подсказывало Глебу чутье, завязан в деле, и если не является организатором преступления, то что-то о нем знает, причем, такое…

Додумать Глеб не успел. Он прислушался к голосу генерала Потапчука – тот уже минуты две вежливо и настойчиво разговаривал с другим генералом ФСБ.

– Да, Федор Молчанов. Через полчаса он будет у вас.

– … – Да, да, Петр Васильевич, обязательно.

– … – Нет, это даже не моя просьба, это можно оформить как распоряжение директора ФСБ. Если вам угодно…

– … – Да, я прекрасно понимаю: секретность, секретность превыше всего. Если есть необходимость, то вам через десять минут перезвонят от директора ФСБ. Вы хотите этого? Вы что, не доверяете мне?

«Черт бы их подрал с их секретностью! – мысленно выругался Глеб. – Вечно у них все под запретом, инструкции, инструкции… И за всеми этими бумагами, распоряжениями, приказами, подписями и печатями они вообще разучились работать. Нет распоряжения – нет работы. Начинают действовать, только когда жареный петух клюнет в задницу. Ох уж эти генералы!» – подумал Глеб о высших чинах ФСБ, не относя, правда, к ним генерала Потапчука.

Глеб прекрасно знал, что Потапчук в случае чего не остановится ни перед какими формальностями, никакие самые строгие инструкции его не переубедят, если он уверен в своей правоте. Генерал будет стоять на своем до конца, а если понадобится, то поднимет на ноги все начальство, вплоть до самого президента, как уже случалось не однажды за долгие годы их знакомства и совместной работы.

– ..значит, мы договорились, да?

– … – Так я присылаю. Запишите фамилию: Федор Молчанов, человек от меня.

– … – Все, что он попросит.

– … – Естественно, секретность есть секретность. Подписку о неразглашении, даже среди сотрудников, я уже от него получил. Так что можете не беспокоиться, бумаги придут вскоре. Дело очень срочное, некогда мне разводить бумажную канитель.

– … – Ах, даже так! – воскликнул Потапчук. – Ну, что ж, генерал, я хотел по-хорошему. Но если не получается, извольте. Я надеялся на ваше доброе отношение ко мне, да и к вашей службе, но если вы стоите на своем, мне придется обратиться выше. Учтите, буквоедство никого никогда до добра не доводило!

«Черт бы их подрал!» – опять беззлобно подумал Глеб.

Потапчук выключил телефон и зло прошелся по комнате от окна до двери.

– Черт бы их всех! Мать их… – Генерал так рассвирепел, что утратил свое обычное спокойствие и уравновешенность. – Да чтоб вы там все… Не хочется, терпеть не могу звонить начальству и вообще начальства не люблю.

А ты, Глеб Петрович, как относишься к начальству?

– Нормально отношусь. Но лучше к начальству никак не относиться.

– Выходит, ты ко мне, к генералу Потапчуку, относишься никак?

– Нет, к вам я отношусь нормально, – Глеб засмеялся, и его улыбка была красноречивее любых заверений и клятв в дружбе.

– Ладно, Бог с ними со всеми! – генерал отвернулся от Глеба и вновь крепко прижал к уху телефон. – Полковник Пушкарев?

– … – Потапчук беспокоит. Соедини меня срочно с директором.

– … – По какому делу? Скажи, по коллекции, он поймет.

– Тогда соединяю, хотя директор сейчас очень занят, но для вас… – услышал Глеб голос в трубке.

– А мне плевать, – усмехнулся Потапчук, – он сказал звонить в любое время дня и ночи, вот я и звоню, а сейчас, между прочим, не ночь и даже не обед.

Так что, будь добр, соедини…

В трубке щелкнуло, тон генерала Потапчука разительно изменился. Он говорил с директором ФСБ спокойно, уравновешенно, сослался на кучу инструкций и распоряжений разных лет. Названия циркуляров, даже старых, генерал Потапчук помнил наизусть и при случае любил щегольнуть своими познаниями. Это производило впечатление не только на его подчиненных, но и на его начальство.

– Через десять минут? – переспросил Потапчук и, выслушав ответ, удовлетворенно отозвался:

– Спасибо.

Поговорив с директором ФСБ, генерал с присвистом выдохнул воздух. Вид у него был такой, словно он только что вбежал на пятый этаж и на лестничной площадке, прямо перед дверью, переводит дыхание.

– Ну, Глеб Петрович, все в порядке. Через десять минут этому долбанному медику дадут такой нагоняй!