Большая интрига

— Надеюсь, вы меня поняли, шевалье?

Реджинальд в затруднении покачал головой. Он был сбит с толку, что случалось с ним не часто. Он уже задавал себе вопрос, известно ли Мари о его отношениях с Луизой? Только кто мог ей об этом рассказать? Возможно и то, что она говорила наугад, чтобы узнать правду. Но, все равно, откуда такое странное поведение?

Он дорого бы заплатил, чтобы узнать во всех деталях суть разговора Мари с Мерри Рулзом. В него даже закралось подозрение, что за это время они обменялись некоторыми своими секретами, и в результате проигравшей стороной оказался он, Мобрей!

Однако он сделал вид, что ничего особенного не произошло, и направился к столику, взял с подноса один стакан и протянул его Мари, затем взял другой и спросил у Луизы:

— Не хотите ли?

Она показала, что не хочет пить, тогда он взял стакан и для себя. Выпив, он поставил его на место, после чего генеральша тоже утолила жажду и сказала:

— Луиза, если вы не устали, то пойдите и займитесь обедом вместе с неграми. Потом попросите Жюли подняться ко мне. А я слишком устала, мне необходимо отдохнуть…

Неторопливо и с достоинством она стала подниматься вверх по лестнице.

Глава 7 Жюли

Мари нервно вышагивала по комнате, довольная тем, как она повела себя, своей твердой позицией и впечатлением, произведенным ею на обоих любовников, — если Рулз сказал правду, — которых в данный момент должна охватить паника.

Дверь медленно открылась. Она повернулась и узнала свою служанку.

— А, Жюли! — воскликнула она. — Подойди сюда, дитя мое, и помоги мне! Я совершенно задыхаюсь в этой мужской одежде!

Однако все это было только предлогом. Уже довольно давно Мари перестала прибегать к услугам Жюли, когда ей надо было раздеться. Она хвалила себя за то, что именно сегодня ей в голову пришла счастливая мысль надеть именно мужской костюм, который вначале был задуман для того, чтобы каким-то образом поднять ее авторитет в глазах окружающих, а теперь давал ей естественную возможность вдоволь поболтать со своей камеристкой.

— Мадам, вы просто восхитительны, — оценила та костюм хозяйки с улыбкой одобрения на лице. — Если мадам в таком виде поехала в форт и ее видел майор, то он должен быть в полном восторге, он должен быть просто ослеплен!

Мари пожала плечами.

— Ты считаешь, что майор обращает внимание на женщин?

— Не на всех женщин, а только на красивых, а особенно на мадам, да, да, могу поклясться! Да я сама заметила! Вы бы видели его глаза, когда он сюда приходит! Еще чуть-чуть, и он стал бы мяукать, как коты по ночам!

— Жюли! Опомнись, о ком ты так говоришь! Он — майор и мой помощник…

Служанка залилась веселым смехом. Она была всегда в таком настроении, казалось, что все беды обходят ее стороной, она хохотала буквально надо всем на свете, и ей не надо было выдумывать причину для нового смеха и шуток.

— О! — ответила она, — мадам хорошо знает, что я не хотела его обидеть, просто я догадалась, что у мадам такое же мнение о майоре, как и у меня!

— Жюли, я не разрешаю тебе фантазировать, будто ты можешь знать, о чем я думаю! Мне кажется, что ты слишком много себе позволяешь в этом доме с некоторого времени… И спрашивай себя, кто или что могло так вскружить тебе голову?

— Никто и ничто! — с такой же легкостью ответила она, закончив расстегивать камзол и осторожно снимая его с плеч хозяйки. — Просто мадам так редко обращается ко мне, что могла забыть мой характер!

Тут она замолчала, но всего лишь для того, чтобы снова залиться смехом. Генеральша сидела обнаженной по пояс, и служанка с нескрываемым восхищением смотрела на ее груди, твердые и в полном расцвете, которых совершенно не коснулось многократное материнство. Ее кожа была молочно-белой и гладкой, и вены только слегка просвечивали сквозь нее.

— Пусть мадам меня простит, — снова заговорила Жюли, — но я считаю, что мало найдется таких мужчин, которые смогли бы устоять против вас. Наоборот, многие бы заплатили огромные деньги, чтобы сейчас оказаться на моем месте!

— Болтушка! — в свою очередь рассмеялась Мари, которой понравилось восхищение Жюли. — Давай, поторапливайся!

Расстегнув пояс брюк, Жюли стала теперь гладить крепкие, великолепные формы бедра Мари и ее ноги, с которых она снимала чулки на подвязках.

— Когда-нибудь, — со смехом заявила она, — я предложу майору побыть на моем месте! Я одолжу ему мою одежду, и вы его не узнаете! Представьте себе, мадам, майора в моем платье!

Мари рассмеялась еще сильнее. Жюли развлекала ее, делала ее гораздо мягче, в ее присутствии Мари не так мучили заботы. Образ майора, переодетого горничной, вызвал у нее приступ неудержимой веселости. Когда генеральша несколько успокоилась и совершенно обнаженная сидела и ожидала, пока Жюли подаст ей рубашку, она сказала:

— Ты никогда не станешь достаточно серьезной, Жюли… Ведь тебе не так уж и мало лет, чтобы развлекаться, как ребенку? Понимаешь, тебе надо выйти замуж? Да, да, выйти замуж, — повторила она несколько раз, как бы придя в восторг от такой удачной мысли. — И я спрашиваю себя, как я раньше об этом не подумала? Жюли, я должна найти тебе жениха!