Тишина — это шум, к которому привыкли.
Голос мешает больше, чем шум, потому что отвлекает душу, тогда как шум только наполняет слух и бьет по ушам.
Включенный пылесос у соседа втягивает все наши мысли.
Пусть музыка будет в каждом доме, кроме дома напротив.
Тишина — ты лучшее из того, что слышал.
Иногда тишина становится сигналом тревоги.
Толпа
Когда сто человек стоят друг возле друга, каждый теряет свой рассудок и получает какой-то другой.
Нравы народа в периоды смуты часто бывают дурны, но мораль толпы строга, даже когда толпа эта обладает всеми пороками.
Лицо толпы не нуждается в маске.
У толпы есть глаза и уши и немногое сверх этого.
Толпа орет одной большой глоткой, но ест тысячью маленьких ртов.
Когда голос берет толпа, уже не важно, что она хотела сказать.
Те, кто сейчас на устах толпы, вскоре будут на ее языке, а потом на зубах.
Легче обмануть толпу, чем одного человека.
И у толпы бывают свои унаследованные фрейдистские комплексы.
Ненавижу одиночество — оно заставляет меня тосковать о толпе.
Чтобы влиться в толпу, вовсе не обязательно выходить на улицу — достаточно, сидя дома, развернуть газету или включить телевизор.
Торговля
Рынок — это место, нарочно назначенное, чтобы обманывать и обкрадывать друг друга.
Торговля не разорила еще ни одного народа.
Крупная торговля заключается в том, чтобы купить, хотя бы и дорого, но в кредит, а продать, хотя бы и дешево, но за наличные.
На фабриках мы производим косметику, в магазинах — торгуем надеждой.
Моими пальто торгуют мои пальто.
Рекламация — двигатель торговли.
Постулат «За что купил, за то и продаю» — верный путь к банкротству.
На моей памяти ведущий аукциона не соврал ни разу, кроме тех случаев, когда это было совершенно необходимо.
Покупатель не идиот: это твоя жена.
Продавцу нужен язык, покупателю — глаза.
Надпись в супермаркете: «Здесь говорят по-английски и понимают по-французски».
Надпись в дорогом супермаркете: «Здесь говорят по-английски и понимают ваши слезы».