Большая книга детективных приключений

Тем же самым вечером Антон Мыльченко сидел за столом и щурился в свете яркой лампы. Его тюремщики шуровали в соседней комнате. Квартира, где всё это происходило, принадлежала родителям Жеки. Обычно они сдавали её жильцам, но недавно те съехали, а новых найти родители ещё не успели. Вот квартира и пустовала. И Жека получил разрешение использовать её как плацдарм для создания театрального шедевра. Он совсем переселился сюда. И теперь жил тут, охраняя создателя текста пьесы. Почти весь класс околачивался здесь. Девочки готовили еду, мальчики бдительно охраняли Антошу. Надзор осуществлялся и днём и ночью.

Когда Мыльченко начал выдавать готовую драматургическую продукцию, дело пошло ещё веселее — в соседней комнате начались репетиции. Победа была уже близка. Репетиции проходили и в школе — но больше для отвода глаз. Основной удар ожидался не сегодня завтра. Антоша уверил Жеку и его команду, что именно в эти сроки он закончит текст пьесы. Больше результатов своих трудов он не показывал, сидел в комнате и чах над кипой листков, исписанных его малопонятным корявым почерком.

А собравшиеся в соседней комнате радостно потирали руки и торжествовали, предвкушая победу.

— Как круто! — потрясая кулаком над головой, радовался Жека. — Какой мудрый ход мы совершили! Мы всех сделаем! Мыльченко-то уж фигни не напишет!

— Вовремя мы его схватили! — сияла улыбкой красивая девочка Маша.

— А то бы нам вообще был трындец! — разглядывая бумажки с текстом первой картины пьесы, восклицал Толик. — Пишет ведь Гуманоид, пишет!

А Антоша, который уже совсем отчаялся в том, что мафия освободит его, полностью сжился с ролью Скорбного Пленника, которым он ощущал себя в этой квартире. Побег отменялся. В окно выпрыгнуть Антон не мог — четвёртый этаж, во время прогулки сбежать невозможно. Поэтому всё — пленник он, настоящий Скорбный Пленник. И драматическое произведение в стихах легко ложилось на бумагу. Антоша уже как бы даже просто сочинял — для себя, для всемирного искусства… Исписанные листочки летели под стол, оседали в разных частях комнаты, перемешивались друг с другом. А Антоша сочинял, видя перед собой уже не настольную лампу и обои в цветочек, а мрачные закопчённые стены замка, тяжёлые цепи на своих руках и ногах, физиономии гнусных мучителей, страшные пытки. И себя — в роли благородного, не сломленного тиранией героя-пленника.

Убейте меня! Застрелите меня!

В плену не желаю пробыть я ни дня!

— говорил Скорбный Пленник, смело глядя в лица своих мучителей. И грозился:

Сейчас головой я ударюсь о стену —

И мыслям моим вы узнаете цену!

Но мучителей, видно, эта угроза не очень пугала. Они не отставали. И в который раз предлагали Пленнику выдать им свою очень важную Тайну. Антон представил перед собой в принципе добродушную физиономию Жеки, которому он отвёл роль Главного Мучителя, силой своего воображения наделил эту физиономию злобной ехидной ухмылкой, несколько секунд посидел, задумавшись. И записал:

МУЧИТЕЛЬ:

Скажи нам, о Пленник,

Свой главный секрет.

В темнице продержим

Тебя мы сто лет!

Ты выйдешь отсюда

Больным и трухлявым!

Тут Антоша энергично тряхнул головой, отгоняя от себя картину столь незавидного будущего. И вывел на бумаге:

ПЛЕННИК:

О, лучше я выпью

Бокальчик отравы!

Нет, не согласился героический Пленник на такой компромисс! За стеной послышался смех, который пресёк чей-то командный голос. «Веселятся. Ликуют. Подождите, рано веселитесь, враги…» — не выходя из образа, подумал Антоша. И решительно добавил к реплике Пленника:

Меня не сломить вам,

Тираны, убийцы!

Секрет я не выдам!

Чего зря трудиться?

В этот момент дверь открылась, в нее заглянули Жека и Маша. Но Антоша бросил на них взгляд, исполненный такой гордой непреклонности, что мучители смущённо захлопнули дверь, оставив на полу большое блюдо с фруктами. Антон, расправив плечи, медленно и с достоинством повернул голову к своим листкам и записал:

МУЧИТЕЛЬ:

Мы будем пытать тебя

Долго и часто.

Антоша вздохнул, посмотрел на свои пальцы, перемазанные пастой от шариковой ручки, представил, как смотрелись бы на них следы тяжелых пыток, вздохнул и накорябал на листе:

ПЛЕННИК:

Давайте, пытайте!

МУЧИТЕЛЬ:

Скажи нам —

И баста!

Антон даже фыркнул, недоумевая — какой же настоящий Скорбный Пленник возьмёт и расскажет мучителям тайну? Хоть с пытками, хоть с фруктами? А поступит он вот как:

ПЛЕННИК:

Какая вам баста,

Когда я в плену?

И тайну свою

Не скажу никому!

Антон Мыльченко нарисовал огромный восклицательный знак. Бамс! — от души намалевал жирную точку.

— Эй, Мыльченко, а ты спать не хочешь? — В этот момент вновь появился Жека. — Первый час ночи. Давай иди-ка умываться. Мы кровать тут пока постелим… Иди давай, а то перетрудишься…

Гордо подняв голову, пленник покорно собрал бумажки в кучу, сложил их в стопочку. И когда появились конвоиры, сопровождающие его даже в передвижениях по квартире, поплёлся в ванную.