Большая книга детективных приключений

Было совершенно понятно, что пора устраивать драматургу прогулку. Позвонив Толику и отменив его поход за «цитатничком», Жека смущённо проговорил Антону: «Ну, ты это… Пойдём встретимся с твоей мамой-то… Не переживай. Одевайся…»

Жека был добр и растроган, но тут взгляд его упал на бедлам, который изобразил Мыльченко в комнате. Раздавленные мандарины и виноградные шмяки на ковре, развезённая по паркету и приклеившаяся к разодранным бумажкам хурма… Ну как можно устроить такой бардак?

Хозяин квартиры хотел возмутиться, но вспомнил, что поэты — они ещё и не на то способны, промолчал и попросил только убрать всё это за время Антошиного отсутствия. Девочки отказались убираться, они были очень заняты репетицией — как раз пел хор, поэтому отрядили на уборку двух парней — Пашу и Олега.

Провожать Антона Жека направил не занятого сейчас в репетиции Вениамина Портоцкого, Машу, которая хорошо изучила повадки пленника, и Семёна. Сам Жека был в главной роли — покинуть репетицию тем более не мог. Но ведь ничего особенного на всех предыдущих прогулках с Антошей не случалось, так что мало было вероятности, что что-то изменилось. Особой бдительности в данном случае не требовалось.

Антошке выдали уличную одежду, в которую он облачился за пару секунд и уже стоял в прихожей. Он изображал, что очень ему не терпится встретиться с мамой и дорогим сердцу «цитатничком» — аж подпрыгивал и кряхтел, закатывая глаза и почёсываясь.

Нервозность передавалась всем…

Казалось, всё затихло вокруг. Весеннее солнце зашло за плотный занавес туч, улёгся ветер. Птицы перестали чирикать и скакать по веткам, люди, которых было на улице как-то подозрительно мало, двигались по тротуару осторожно, молча. Даже троллейбусы и машины проносились по дороге не с таким рёвом и звоном, как обычно. Словно и правда мир замер в ожидании — вместе с Братством Белой Руки…

Которое притаилось в засаде и ждало выхода на улицу гнусных «ашек» и пленённого брата Антона. Неизвестно, сколько времени могло продлиться ожидание. Может быть, диалог «мамы» Арины и её «сыночка» раскусили — и никуда Антошку не выведут?.. И тогда — пиши пропало… Но какой же Мыльченко молодец — сумел понять все знаки и уломал дать позвонить Арине! Ну не дурак пацанчик-то!

…Витя Рындин на мотоцикле показался из-за поворота, помахал рукой, давая своим понять, что готов к операции. Девочки уселись на троллейбусной остановке, прячась за рекламный щит. Они должны были отвлекать на себя внимание Антошиных конвоиров — создавать шум, гам и неразбериху.

А основные силы — Костик Шибай и пан Теодор, которым предстояло хватать Антошу и сажать его на мотоцикл к Вите, — спрятались за невысокие, но густые кустики и попытались слиться с природой.

Медленно тянулись тревожные минуты ожидания…

— Идут! — раздался наконец голос мафиози Редькиной, которая изо всех сил вытягивала шейку, присматриваясь к арке между домами, из которой должны были появиться Мыльченко и его сопровождающие. И они-таки появились!

Арина Балованцева тайком от Редькиной навела резкость своего оптического прибора, то есть поднесла разбитое стёклышко очков к глазу, прищурилась и посмотрела на группу ребят, которые собрались переходить дорогу. Да, Антоша двигался в середине группы. Под руку с ним тащилась белобрысая красавица Машка. Антоша, размахивая в воздухе свободной рукой, в упоении ей что-то рассказывал. Двое мальчишек — слабенькая по сравнению с предыдущими группа сопровождения — тоже внимательно слушали Антошин рассказ.

«Молодец, Антон, отвлекает внимание!» — одобрительно подумала Арина.

«Ну посмотрите-ка, какой герой — с такой красавицей под ручку!» — неодобрительно подумала Зоя.

Арина набрала по пустой эсэмэске пану Теодору и Вите.

Это был сигнал — и где-то там далеко Витя завёл мотор мотоцикла.

Пленный драматург Мыльченко с конвоем перешёл дорогу. Вот мальчишки и Маша засмеялись — очевидно, Антон загнул им что-то особенно отвлекающее. Одним словом, бдительность конвоиры точно потеряли. Тем более что Антон никогда на прогулках убегать не рвался, понимал, что это нереально…

Но не в этот раз!

Одновременно с двух сторон — из кустов и от троллейбусной остановки — к ним бросились четверо братьев по мафии.

— Ой, посмотрите, цыгане — во-он они, побежали, побежали! И потащили, потащили, потащили! — закричала Арина, подбегая к «ашникам» и указывая рукой куда-то в сторону. Одновременно с этим она подхватила одного из мальчишек — Семёна — и, не давая ему опомниться, поволокла его в ту сторону, в какую показывала.

— Ах, сумки уносят, чемоданы утаскивают! Люди! Люди! — верещала Зоя Редькина, хватая за руку Портоцкого.

— Ай, надо помочь! Ой, надо помочь! Нет, не там — во-он там! Смотрите туда! Ой! Мальчики, девочки, тихо, тихо, идите вот сюда… — Арина вертела ничего не понимающего парня то влево, то вправо, наталкивая его на своих и отпихивая подальше от Антоши и от основных боевых действий.

Зоя Редькина повторяла за ней.