Большая книга экстрасенса. Упражнения для развития сверхспособностей

Ночью клопы, как обычно, принялись сосать нашу кровушку, но семья моя была уже привычна к их позднему ужину, реагировала вяло, но вот тете Гане маленькие кровососы не дали толком поспать и сильно ее покусали – как поется в песне: «Кто на свеженького?». И тогда днем она поймала одного, напитого кровью клопика, достав его из-за брезентового ковра на стене, на котором художник из соседнего дома нарисовал оленя под луной на льду зимнего лесного озера. Она посадила его в стакан, который поставила перед собой на стол, и долго сидела перед ним, глядя ласково на клопа и что-то бормоча ему вполне дружески. И длилось все это до тех пор, пока тут же за столом ее не сморил сон – досыпала недоспанное. Когда же тетя Ганя проснулась, клопика в стакане уже не было – уполз, но зато в наступившую ночь все спали спокойно, никто из насекомых покушать не явился. Не появились клопы и на вторую ночь, и на третью и вообще исчезли не только из нашей комнаты, но и изо всей квартиры. Не вернулись они и после того, как тетя Ганя благополучно отбыла назад в славный свой край – Украину.

Что интересно, во всем остальном доме клопы так и не переводились, по крайней мере, в течение тех двух лет, пока мы там еще жили до самого переезда в другой дом.

По детской наивности я не расспрашивал тогда отца ни о его украинской родственнице, ни о том, что это все-таки с ее подачи клопы из нашей квартиры вывелись. И мне было уже за двадцать, когда из Таращей пришла телеграмма о смерти тети Гани, которой к тому времени исполнилось не так уж и много – она не дотянула даже до шестидесяти. Отец собрался вылететь в Украину самолетом на похороны, но мать его не пустила, а я случайно услышал их перебранку и понял, что мать боялась, как бы там отца не околдовали.

После этого я расспросил отца о его родственнице, и он рассказал, что приезжала в тот раз в Новосибирск она по вызову местного партийного бонзы для излечения его дочери от лейкемии. До войны этот высокий партиец был в Таращах председателем сельсовета, и отец шапочно его тоже знал. Врачи больной девушке ничем помочь не могли, но у тети Гани она уже через три дня на поправку пошла. А попутно у нас дома она еще и клопов вывела. Этот рассказ оживил мои воспоминания, и я спросил отца:

– А каким образом тетя Ганя с клопами управилась?

– Да попросту уговорила уйти, вот и все, – ответил тот.

– Как так?

– Ну, побеседовала, попросила добром сваливать из квартиры, иначе, пригрозила, мол, весь клоповий род в этом доме изничтожит. Вот и ушли от нас, я ее даже не просил об этом, она сама так сделала.

– Да неужели это возможно? Клопы, они что – особенные, речь человеческую понимают? – воскликнул я изумленно.

– Клопы тут ни при чем, все дело в самом человеке. Человек – кладезь непознанного! – ответил отец, задумчиво накручивая со лба на палец каштановые волосы. – Я, сынок, в молодости, еще до встречи с твоей матерью, хороводил с Ганей, но близко не сходился – как-никак она мне троюродной сестрой была. И она тогда уже могла колдовать крепко, у нее и мать, и, особенно, бабка ворожеи и ведьмы известные на всю округу были. Так эту Ганю не только дворовая скотина или зверь в лесу слушался, но и пчелы и осы повиновались. У моего дядьки, Ивана Непийпиво, пасека была, и одна пчелиная семья вдруг улетела. Он потом в роще этот рой на дубке молодом случайно обнаружил, но как его вернуть? Позвал Ганю, ей тогда лет шестнадцать только было, она что-то там пошептала, дунула-плюнула, и пчелы назад в свои ульи вернулись. Вот так-то!

Воздействие на человека

О воздействии магов и экстрасенсов на обычных людей и друг на друга написано, показано и рассказано немало, в том числе в различных главах этой книги и, особенно, в предшествующей ей «Азбуке ведьм». А ниже я приведу собирательный пример того, как это сделал в свое время на моих глазах известный маг Юрий Лонго.

Когда-то давно, в начале девяностых годов, я учился в «Московской школе гипноза» Геннадия Гончарова, тогда же я познакомился и с Юрием Лонго, поскольку с Гончаровым они были друзья, и он часто заходил к нему в эту школу. К концу обучения я сошелся с Лонго, который тогда еще не был особо знаменит, поближе, и после получения сертификата об окончании школы гипноза пригласил его на прощальный ужин в один из недорогих, но приличных ресторанов Москвы.

Но суть не в этом, а в том, что мы с Юрой там выпили немного лишнего, и он на спор предложил показать, как он мысленно может запросто заставить любого из здесь присутствующего сделать то, что я захочу. Разумеется, предупредил Лонго, мое желание не должно выходить за рамки допустимого, то есть чтобы я не возжелал, к примеру, того, дабы кто-нибудь взял да и выбросился тут из окна со второго этажа. Мы ударили по рукам, и я сказал Юрию, что хочу, чтобы меня пригласила на танец одна симпатичная девушка, которая, обнажив белые колени, сидела через пару столиков от нас с каким-то звероподобным амбалом в малиновом пиджаке и серьезным рыжьем на шее и пальцах, явно из числа каких-то крутых братков.