Большая книга магии-5

Вначале я не поняла, зачем она написала это письмо, ведь его некому отдать, поскольку папа наш действительно нас забыл. Потом я поняла, что это она так с ним разговаривает, только ответа не получает.

Дорогая Наталья Ивановна! Я не прошу Вас вернуть мужа. Если можно, напишите в книге заговор, который подтолкнет нашего папу на встречу с любящим его ребенком.

С искренним уважением к Вам,

Анастасия».

Можно сделать так, чтобы родительское сердце дрогнуло и затосковало по своему ребенку. Для этого выйдите на улицу в ветреный день, встаньте лицом против ветра и говорите 12 раз кряду:

Голодного можно накормить,

Жаждущего напоить,

А тоску по дитя никогда не утолить.

Нет для родительского голода еды,

Нет для родительской жажды воды,

Нет для родительского сердца покоя.

Ноет оно, страдает,

Покоя, продыху не знает

О своем дитя, о Божиим рабе (имя).

Ветер-батюшка, нельзя тебя покорить,

А голодного можно накормить.

Накорми, ветер, Божия раба (имя)

Не людской едой, а родительской тоской.

Разгуляйся, разыграйся, тоска,

Найди моего мужа, Божия раба,

Дави его, коли,

К моему кровному дитя приведи.

Чтобы раб Божий (имя)

По своему дитя страдал,

На уме, на разуме день и ночь держал,

Скучал, тосковал,

Минутки до встречи считал.

Ветер-батюшка,

Со всех сирот и вдов горькие слезы сними

И рабу Божию (имя) их тоску отнеси.

Пусть он по своему дитя горюет,

Тоскует, скучает

И никогда свое дитя не забывает:

Ни в постели, ни на пиру,

Ни на улочке, ни в дому.

Все бы спешил и, как ветер, летел

И видеть своего ребенка хотел.

Ключ. Замок. Язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Чтобы соперница детей не погубила

Из письма: «Первого мужа я схоронила, когда мне еще не было двадцати двух лет. Пошел мой Петя рыбачить да и утонул. На моих руках остался годовалый ребенок.

Почти десять лет я не видела мужской ласки, а потом стал ко мне ходить мужчина. У него была своя семья, но, видимо, что-то у них не ладилось, потому что они то расходились, то сходились.

Когда я забеременела, он уговорил меня не делать аборт, говорил, что любви и понимания в той семье у них уже давно нет.

Потом мы с ним сошлись и зарегистрировали свой брак в нашем районном загсе. На другой день после регистрации на улице ко мне подошла женщина примерно моего возраста. Она сказала мне, что является первой женой моего Алексея. Она также сказала, что ей известно, что мы оформили с ним наши отношения, и даже знает, что я беременна от ее бывшего мужа.

Говорила она со мной спокойно, тихо, но мне было не по себе от ее внимательного взгляда.

Не знаю почему, но я невольно чувствовала себя перед ней в чем-то виноватой, хотя знаю, что мы с ним познакомились в то время, когда он в очередной раз ушел от нее к своему младшему брату.

Бывшая жена Алексея не оскорбила меня словами и прозвищами, она говорила фразы куда страшнее, чем мат и оскорбления:

– Ты расплатишься за мои слезы здоровьем и жизнью своих детей. И в конце концов он вернется ко мне. Я для этого ничего не пожалею – ни сил, ни денег. Так что особо не радуйся, что носишь его фамилию. И года не пройдет, ничего у тебя не останется, кроме его фамилии, а это не такое уж богатство.

После этих слов она повернулась и пошла своей дорогой, а я пришла домой, и у меня было такое чувство, будто действительно скоро случится непоправимая беда.

Через два месяца я родила дочь. Девочка была как ангелочек на вид. Но по тому, как она постоянно пронзительно кричала, дергалась и извивалась, можно было подумать, что сам дьявол вселился в эту крошку.

Стоило ее положить в коляску или на кровать, она тут же начинала плакать. Мы всей семьей держали ее по очереди на руках, но она и на руках была очень беспокойной.

Детские врачи прописывали ей успокоительное лекарство, но оно ей не помогало.

Обследование ребенка ничего не дало. Невропатологи говорили, что она здорова, просто у нее сложная нервная система. А через полгода девочка умерла.

Когда мы ее похоронили и вернулись домой с кладбища, раздался телефонный звонок. Я взяла трубку. Спокойный, тихий голос сказал:

– Сегодня по одному ребенку плачешь, а скоро заревешь по другому.

Я спросила:

– Кто это звонит?