Большая книга о новой жизни, которую никогда не поздно начать (сборник)

Шар Луций был так убедителен, что Шухлик, не откладывая, начал развивать чувство Чу, как штангист мускулатуру. Чем еще заниматься в темнице?

В каждой приличной тюрьме имеются тренажеры, но рыжему ослику хватало камней под ногами и четырех ключей, полученных от Луция.

«Крепнет то, что упражняется!» – повторял он ежеминутно.

Шухлик воспитывал и дрессировал Чу, как служебную собаку. Тренировал, как легкоатлета или циркового акробата!

– Трень-брень! – командовал он, вертя хвостом и хлопая ушами.

И Чу, так сказать, поднималось на задние лапки, делало стойку на голове и отжимания, сальто-мортале и шпагат.

Впрочем, и Шухлик, как говорится, не гонял лодыря. Он создавал ощущение Ок-Тавы, и когда являлась крылатая ослица, Чу особенно старалось – работало на славу.

И недели не прошло, а рыжий ослик уже смог разглядеть на дне пещеры две горки камней – белую и черную. В это невозможно поверить, если забыть о способностях Чу.

Более того, через несколько дней он увидел бриллиантовый шар, как когда-то в кармане пространства и за пазухой времени.

Шухлик превращался в один сплошной глаз! Все существо его стало – чувствилищем! И, в конце концов, он смог узреть воочию Луция – уже не в виде шара, но человеком и ослом. Действительно, между предком и Шухликом было много схожего. Та же рыжая шкура и такое же выражение голубых глаз! Отдавая все время воспитанию Чу, Шухлик куда меньше страдал в заточении.

Но подходила к концу третья неделя. Вот-вот явятся затылочники за ослиной шкурой. И от одного беглого воспоминания об этом становилось не по себе. Прямо скажем, – тошно становилось. Хорошо, что Луций успокаивал.

– Твоя устремленность вместе с Чу обязательно выручат!

Так оно и вышло.

Обследовав стены пещеры и запоры решетки, Чу показало, куда именно бить копытом. Шухлику оставалось только прицелиться. Причем Чу выступало как наводчик у артиллериста. Когда оно крикнуло – «Пли!», Шухлик от души лягнул кромешную тьму.

Раздался хруст, скрежет, и решетка, съехав с петель, гулко ухнула о каменный пещерный пол.

– Оставь прощальное послание затылочникам, – посоветовал Луций.

И перед тем как покинуть темницу, Шухлик сложил из черных камней – «Придурки! Хватит каяться!» А продолжение из белых – «Живите и радуйтесь каждому мигу!»

Возможно, затылочники прислушаются к этому простому совету, приняв его за новое откровение пещеры Вечного Блуждания.

– Ну, сынок, теперь я спокоен, хоть и не знаю, как научить любви и счастью, – сказал шар Луций, приобняв Шухлика. – Да ты сам обучишься! Наслаждайся каждым движением и каждым вдохом. В этой жизни счастье повсюду – в любом мгновении. И радость, и горе, и боль, и наслаждение, и сама смерть – счастье. Потому что откроются новые просторы, измерения и объемы! Запомни, и гусеница, умерев, становится бабочкой. До встречи!

И устало покатился бриллиантовым колобком напрямик, сквозь пещерные стены. Видно, очень уморился, уча потомка уму-разуму. У него был свой путь – в безмерье и безвременье. Там – отдых на островах Блаженных.

А Шухлик устремился вскачь, куда подсказывало Чу. Долго он кружил по лабиринту. Возможно, месяц! Или три? Но ни разу не завернул в тупик.

И, наконец, обнаружил небольшую расщелину в скале, из которой доносились запахи утреннего сада, мимозы и родниковой воды, а также веселые голоса утконосов.

«Разве это не счастье – испытать такое наказание и выбраться из пропасти к дневному свету? – думал Шухлик, пока привыкали глаза. – Каждый миг жизни в этом мире – счастливый. Даже тогда, когда кажется ужасным».

И он был прав! Главное, ощущать, чувствовать, что жизнь сама по себе – счастье! Если это удается, то непременно все чудесно сложится и сказочно уладится.

Железная ось

Выбравшись из пещерного лабиринта, Шухлик увидел дивный островок в окружении снега и льдов. Он напоминал сад Шифо. Цветущие деревья, родник и небольшой мутноватый пруд, который на родине Шухлика называется Хаос.

Очень странно, как это все не замерзало посреди вечной зимы, а цвело и плодоносило!

У родника сидел красный осел с пиратской повязкой на глазу, наблюдая, как Жон и Дил резвятся в кустах мимозы, пышно разросшейся вокруг какого-то черного столба.

– Ах, мой господин! Наконец-то! – обрадовался Малай. – Две полных луны не дождались в небе, но передавали тебе поклоны.

И он раскланялся, медлительно и церемонно, как это могла бы сделать не слишком полная, но очень красная луна, только-только взошедшая.

Шухлик, конечно, понимал, почему джинн сбежал из пещер, однако спросил, присаживаясь рядом.

– Ты хоть знаешь, что меня едва не сгубили затылочники?! Как же ты бросил на произвол судьбы своего господина?

Малай и глазом не моргнул, а отвечал невозмутимо, безмятежно улыбаясь.

– Я видел, мой владыка, что судьба твоя благосклонна. И знал, что ты найдешь единственный спасительный путь из лабиринта, который приведет к твоему покорному слуге. Эй, осторожней! – крикнул он утконосикам. – Не залезайте на столб! Не суйтесь в дырку!

– А что это за железная чушка? – насторожился Шухлик. – Уж не пупок ли Земли, который надо завязать?