Большая книга о счастье и благополучии

3. День размахивания кулаками. Двое пришли записываться на прием, и для обоих мои условия оказались неприемлемыми. Они ушли, отчаянно жестикулируя. Третья – почти совсем глухая 75-летняя старушка, у которой слух стал ухудшаться с двадцатилетнего возраста, упрямо досидела до своей очереди, не спрашивая, совпадает ли ее желание с моими планами. После того как я в течение двух часов записывала на бумаге необходимые для нее указания, а слух так и не улучшился, ее зять пригрозил спалить мою приемную.

В тот день ухитрялись поссориться даже закадычные друзья.

4. День необузданного упрямства. В этот день первой реакцией у всех посетителей было слово «нет». Со второй половины дня все беседы с пациентами я начинала с того, что сегодня – день непокорности и давайте прежде всего освободим непокорность, иначе мне не имеет смысла навязываться вам. Я подчеркивала слово «освободим» (не «освободите») – и раз за разом освобождала свою непокорность вместе с больными все основательнее. Сама я к вечеру ощущала себя весьма неплохим человеком. Даже усталости не чувствовала.

В тот день у очень многих людей оказались из-за равнодушия партнера сорванными очень хорошие планы, и, что особенно важно, в отношении к партнеру зародилось недоверие.

5. День опозданий и спешки. Половина пациентов явилась с опозданием, другая половина ерзала на стульях, куда-то опаздывая. Если бы я не записывала свои слова на пленку, то от такого визита не было бы никакого проку. У всех людей на тот день был составлен настолько плотный график дел, что потеря тридцати секунд воспринималась бы как катастрофа. Такая напряженная жизнь именно к катастрофе и приводит.

В тот день было много аварий и травм.

6. День глупого умничанья. Люди старались оправдать и обосновать свои поступки, но делали это нелогично и капризно, настаивали на своей правоте. Разве я не прав? Почему я должен пойти навстречу? А может, мне этого не нужно? А может, я как раз хочу быть больным! Что бы такому умнику ни отвечать, в этот день он все равно ничего не воспримет.

Этот день пропал для них зря, и к вечеру нервы были у них на пределе.

В тот день многие сердились на всяческую демагогию и философствования.

7. День страха оказаться ненужным. Все без исключения пациенты чувствовали себя на фоне других мелкими, глупыми, некрасивыми, неуклюжими, ущемленными и т. д. и пытались сделать все, чтобы их полюбили, действуя в своем рвении другим на нервы. Тем надоело постоянно доказывать свою любовь, и это подлило масла в огонь ревности.

Это были женщины, имевшие высокопоставленных именитых мужей, и мужчины, имевшие высокопоставленных жен. Один молодой человек, потерявший вкус к жизни, ощущал себя рядом со своей мудрой матерью полным ничтожеством и помышлял о самоубийстве. От страхов все эти люди совершенно не умели стоять на собственных ногах и быть самими собой. Это были поработившие себя рабы, желавшие каждый по-своему уничтожить рабство. Жизнь стала для них трагедией, а у их спутников жизни беспомощно опускались руки: необходимость постоянно переубеждать и доказывать свою любовь утомляет и отупляет.

Это был день усталого бегства от неудовлетворенности.

8. День бестолковых хлопот. К счастью, этот день был для меня выходным. Я так и не справилась бы со своей работой, не призови я добрых людей к порядку, – все стали бы говорить со мной «пару минут, не больше!» о важных делах, не понимая того, что тогда мне пришлось бы забросить свои важные дела. Утро началось со звонков и обращений, из вежливости интересовались моим мнением, строя грандиозные планы, причем большинство из планов не имели ко мне ни прямого, ни косвенного отношения. Желание действовать, но неумение что-либо делать вынуждало людей обращаться к авторитету, который бы все урегулировал.