Большая книга перемен

– Да. Бить, конечно, никто тебя не будет. (Петр посмотрел на брата с удивлением, но тот словно не заметил.) И вопрос, кто с тобой работает, тоже не будем задавать. Вопрос другой: с кем ты работаешь? Ты нам говоришь, кто тебе заказал эту статью – и все. И до свидания. Больше того, к тебе никаких претензий. Ты профессионал, журналист, тебе попал в руки горячий материал, ты, естественно, не удержался. Только не говори, что материал прислали по почте или тебе его через кого-то передали. Такие вещи обговариваются на уровне первых лиц, уж я-то знаю. Без санкции ни один дурак такую статью не напишет и не напечатает, тут надо знать, что кто-то тебя защитит. Разве нет?

– Нет. Ни на кого я не работаю.

– Илья Васильевич, такого, чтобы что-то появилось само собой, не бывает. Вот две недели назад ваша газета напечатала большую статья о художнике Едвельском, которую его дочка сумасшедшая написала, под псевдонимом, конечно. Просто так? Да нет. Ты к ней ходил, о чем-то там расспрашивал, наверное, о Леониде, ты ведь тогда книгу собирался про нас писать. Она рассказала тебе то, чего сама не знает, потому что она ничего не знает, а за это потребовала напечатать статью. Разве не так? Кстати, про Леонида. Ты в самом деле туда ездил, на реку?

– Да.

– И в самом деле там трудно утонуть?

– Утонуть и в луже можно. Но не найти труп в такой реке – абсолютно невероятно.

– Петр! – строго повернулся Максим к двоюродному брату. – Ты все-таки его закопал?

– Да ну тебя, – махнул рукой Петр и усмехнулся. – Шутки дурацкие!

– Ладно, речь не об этом, – сказал Максим. – Что ты там написал в своей статье, по большому счету дело десятое. Это и так все знают, а чего не знают, догадываются. И даже если узнают что-то новое, тоже ерунда. Вопрос все тот же, Илья Васильевич: кто тебе заказал эту статью? Кто дал тебе эти материалы?

– Я в архивах рылся… Далеко ходить не надо, всё в газетах того времени было напечатано.

– Всё, да не всё. Там есть такие вещи, которые нигде не печатались. Вот я и недоумеваю. Это могло прийти через Сергея Николаевича Цепова, например. Но вряд ли, он наш человек. Или через Александра Станиславовича Мастеренко? Тоже вряд ли, мы с прокуратурой дружим. Недоумеваю, Илья Васильевич. Сдаюсь. И нервничаю. Помнишь, я тебе говорил про информацию. Сейчас у меня ее нет, и я испытываю дискомфорт.

– Не трать время, Максим Витальевич. Повторяю: никто мне ничего не заказывал.

И тут потолок обрушился на Немчинова. Илья упал.

Он не заметил, как Петр переместился за скамейку. И ударил его кулаком по голове.

Очнувшись, Илья завозился на полу, поднялся на четвереньки.

Голова страшно гудела.

Он с трудом встал на колени. Увидел прямо перед собой лицо Петра.

– Еще? – спросил его Петр.

Илья вяло плюнул ему в лицо. Вернее, думал, что плюет, жидкость выплеснулась на нижнюю губу и поползла по ней.

Максим, отстранив Петра, достал из кармана пакетик с бумажными платками, вынул один, вытер Илье подбородок, платок брезгливо выкинул.

– Терпеть не могу говорить с побитыми и изуродованными людьми. Жалко становится. А у вас все повреждения внутри, отмерла пара миллионов клеток, пустяки, у вас там их целые миллиарды. И главное дело, вскрытие показывает гематому, но внешних повреждений никаких. В крайнем случае – падение. Ребята из душа в раздевалку прибежали, наплескали, вы зашли сюда и поскользнулись. Зачем зашли? Да потому что педофил, как дружок ваш из дома глухих.

– Он не… И я тоже.

– А мы напишем, что тоже. Вместо некролога информация: на журналиста Немчинова посмертно заведено уголовное дело по обвинению в педофилии. Вот вам и посмертная репутация. Жене Людмиле и дочери Яне хоть из города уезжай. Они-то думали, что папа хороший человек, книгу о добром купце Постолыкине написал, а он вон кто, оказывается.

– Жену и дочь не трогайте, – проговорил Немчинов, все еще плохо соображая.

– Никто никого не тронет. Я же говорю: ты выкладываешь, кто тебе заказал, и мы прощаемся.

– Давай я его еще раз подбодрю, – сказал Петр.

– Не надо. А то он и свое имя забудет. Кстати, Илья Васильевич, такие случаи тоже бывали.

– Вы можете допустить мысль, что иногда человек пишет сам? Без заказа.

– Могу. Но не такие статьи.

– В том числе такие. Я начал писать книгу о вас… То есть собирался. Искал материалы… И я теперь ненавижу вас. Считайте, что это по личным причинам.