Большая книга пиратских приключений (сборник)

Отоспавшись, мы занялись каждый своим делом. Взрослые взялись за бритье, мы с Алешкой покатались на верблюде (мне не очень понравилось). А потом вместе с Королем еще раз слазили в мавзолей и забрали оттуда книгу и перстень.

Перстень Короля заинтересовал не очень-то, а книгу он листал бережно и с волнением: как же, рука самого великого Александра Дюма!

С особым интересом Король рассматривал записи на полях рукописи — ведь они были сделаны автором в России.

— Как жаль, — вздыхал Король, лаская глазами латинские строчки, — что я не владею французским языком. Тут ведь могут оказаться исключительно интересные кулинарные рецепты. Это помогло бы нам с еще большей полнотой раскрыть образ великого писателя.

Наконец он бережно закрыл книгу, нежно погладил ее переплет и отнес свое сокровище в самолет. И тоже пошел бриться.

А мы стали ждать папу. Вместе с его группой захвата.

— Соскучился? — спросил я Алешку.

— Еще бы! — своеобразно признался он. — Мне у него столько надо разузнать! Всякой информации.

А мне, честно говоря, хотелось бы разузнать только одно: когда мы домой поедем. Поднадоели мне эти приключения в пустыне. Захотелось мирной жизни под родительским кровом.

…Когда нам наскучило слоняться меж сухих корявых деревьев и пялиться в небо, где должен был появиться папин вертолет, мы забрались в самолет, и Алешка стал изучать книгу Дюма.

Он уселся в пилотское кресло и важно листал желтые ветхие страницы, внимательно и подолгу рассматривая каждую из них. При этом он скептически фыркал и что-то неразборчиво бормотал. Можно было подумать, что уж он-то французским языком владеет. В совершенстве.

— Почитываем? — спросил я. — По-французски?

Алешка пожал плечами.

— Знакомлюсь с записями, — небрежно ответил он. — Кое-что интересное попадается.

— Например? — Мне очень хотелось поставить на место этого маленького нахала, который и по-русски-то читает спотыкаясь.

— Да вот, Дим, смотри, — он ткнул пальцем в какое-то подчеркнутое волнистой чертой слово, — я тебе переведу. По-французски написано «чачлик». А по-нашему шашлык, понял? — Он перевернул страницу. — Это вот по-французски «каштча», это «стчи».

Понял: щи да каша.

Алешкин палец между тем пополз вниз, остановился:

— «Окоротчек» — окорочок, ясно?

— «Окротчка», — поправил я. — Окрошка. Простой язык, оказывается. Доступный вполне.

— Ага, — согласился Алешка. — Созвучный.

Мы еще побегали по страницам и обогатили образ Дюма новыми чертами. Оказывается, классик французской литературы XIX века попробовал в России шашлык, щи и кашу, окрошку… И остался доволен.

Тут я заметил, что мы разговариваем все громче и громче. Будто что-то мешало нам услышать друг друга. Какой-то нарастающий шум.

— Вертолет! — первым сообразил Алешка и выпрыгнул из кресла. — Папа прилетел!

Я едва успел схватить его сзади за штаны у самой дверцы.

— Стой! Вдруг это не папа! Вдруг это бандитский! С бензином! И со Шкорпионом!

Из-за прикрытой двери, в щелочку, мы выглянули наружу. И первое, что увидели, — нашего нового знакомого капитана Бессонова. Он, прижавшись к дереву, настороженно смотрел вверх, сжимая в руках автомат. А за чахлым кустом залег дядя Серж с пистолетом.

Вертолет, очень похожий на тот, который преследовал нас в пустыне, завис неподалеку, а потом мягко опустился на землю. Винт его все еще вращался, а из нутра выскочили — высыпались, как горох, вооруженные люди в форме и веером разбежались перед вертолетом. А за ними, тоже в камуфляже, спрыгнул на землю наш папочка.

— Полковник! — завизжал Алешка и распахнул дверцу во всю ширь.