Большая книга пиратских приключений (сборник)

Мы соскочили с автобуса в самом начале улицы Алоева-Столетова. И пошли по ее четной стороне, отсчитывая номера домов.

— А что мы этой Катьке скажем? — спросил я Алешку. — Нам же нельзя выдавать, что дядя Ваня объявился в Москве. Живой и здоровый.

— Наврем что-нибудь, — отмахнулся Лешка. — Главное — что она нам скажет.

Она нам скажет, подумал я, идите-ка домой, мальчики.

— Вот, — сказал Алешка, — дом сорок четыре. А где сорок шесть?

Сорок шестого дома не было. Был сорок пятый на той стороне. А дальше начиналась после перекрестка совсем другая улица. И тем более не было на ней дома номер сто сорок шесть.

— Спряталась Катька, — вздохнул Алешка. — Замаскировалась… — Он на секунду задумался. Он вообще больше чем на секунду не задумывается. Особенно в трудную минуту. — Дим, наверное, дядя Ваня все перепутал. Дом номер шестнадцать, а квартира сто сорок шесть. Пошли назад.

Пошли назад. Будет удивительно, если и дом шестнадцать за это время куда-нибудь исчез. Ну что ж, тогда обойдем все шестые этажи в Москве. До пенсии хватит. Мы ведь тоже будущие пенсионеры.

— Дом номер шестнадцать, — сказал Алешка.

Дом как дом. Разнокалиберные лоджии, детская площадка, полная собак, вокруг дома — плотное ожерелье легковых машин. Самых разных марок.

— Вон наш подъезд, — махнул рукой Алешка.

— Откуда ты знаешь?

— А там написано.

— Что написано?

— «Катька — дура».

Если она дура — договоримся.

— Какая там квартира? — спросил Алешка. — Сто сорок шестая? — Алешка потыкал пальцем в кнопки домофона. — Говори, Дим.

Домофон отозвался. Пожилым женским голосом.

— Здравствуйте, — сказал я вежливо. — Мне надо с Катериной поговорить.

— С Васильевной? — отозвалось. — Заходи.

Мы поднялись на шестой этаж. Дверь нам распахнула старенькая бабушка, оглядела нас, повернулась и, шаркая спадающими тапочками, пошла в глубь квартиры, крикнула:

— Васильна! К тебе ухажеры пришли.

Одна из дверей распахнулась, вышла пожилая женщина, вопросительно взглянула на нас:

— Вы ко мне, ухажеры?

Мы немного растерялись. Но Алешка среагировал быстро:

— А у вас другой Катерины нет? Помоложе.

И поглупей, подумал я, вспомнив дразнилку на дверях подъезда.

Женщина улыбнулась и позвала:

— Катюша, это к тебе.

Еще из одной двери вышло белокурое существо Лешкиных лет. И вежливо спросило:

— Чего приперлись?

— Тебе от деда привет, — шепотом сказал Алешка. — Пошли на улицу.

Белокурое существо оказалось не только белокурым, но и сообразительным. Вопреки надписи на подъезде.

— Теть Кать, я во двор. Скоро приду.

Во дворе мы выбрали местечко поукромнее и повторили:

— Тебе привет от деда.

— А где он? Где вы его видели?

— В Тихом океане. На острове. Он там ракушки собирает.

— Так я и знала! — Катя всплеснула руками. — Он в кораблекрушение попал? Что ж вы его не забрали?

— Он не захотел, — сказал Алешка. — Говорит: пока все ракушки не соберу, домой не вернусь. — И строго добавил: — Поняла?

Катя кивнула.

— А он мне никакое письмо не написал? Я ведь ему писала. А он как уплыл, так всего одно письмо прислал. Про Нептуна. Как они его праздновать собираются.

Нам стало интересно. Мы ведь тоже в таком празднике участвовали, когда на «Афалине» плавали. Веселый праздник. Карнавал под южным небом посреди южных морей.

— Покажи письмо, — вдруг сказал Алешка.

— Зачем? — удивилась Катя. — Чужие письма нехорошо читать.

— Я все письмо читать не буду, только кусочек. Про Нептуна, он наш знакомый.

— Ладно, сейчас принесу.

Катька скоро вернулась, дала Алешке письмо. Он пробежал его глазами, которые вдруг стали круглыми, и спросил:

— А он на чем поплыл?

— На теплоходе.

— Я знаю, что не в корыте. Как он называется: «Вазовски»?

— «Айвазовский».

— А где он путевку брал?

— В турфирме.

— Как называется?

— «Полундра». Нет. По-другому. А! «Колумбра»! «Колумб» — вот!

— Все ясно, — сказал Алешка, складывая письмо и возвращая его Катьке. — Твоего деда похитили.

Ни фига — заявочка!

— Ты что! Он сам эту путевку купил! Мы с тетей Катей сами его на самолет сажали! Во дурак-то!

На «дурака» Алешка не обиделся. Он когда-то прочитал в какой-то книге мудрую фразу: «Нужно очень мало ума, чтобы назвать человека дураком», и с тех пор в ответ на такое слово только хитро улыбается.

— Сама дура, — вежливо ответил он.

— А ты… — начала было Катька, но я их развел: если они начнут обзываться по очереди, то мы здесь до утра застрянем.

— В общем, Кать, — сказал я, — хочешь встретить деда из плавания, никому ничего не говори.

— И тете Кате?

— И тете Кате.

— И бабушке Кате?

— А это кто?

— Бабушка.

— Твоего дедушки?

Запутались…

— А чего, — спросил Алешка, — у вас все, что ли, Кати? Все женские поколения?

— А тебе жалко?

— Не очень. У нашего соседа, дрессировщика, и жену, и обезьянку одинаково зовут. Неприятности случаются.

Ничего себе сравнение!