Большая книга пиратских приключений (сборник)

– Я не Вадик, – возразил Алешка. А я похолодел и чуть кружку не выронил. – Вадиком меня папка зовет. А мамка – Вадимом.

Дядька аж чуть не лопнул от смеха. Отсмеялся:

– Ну что? Будем грузиться? Откроем багажник-то? Сильно помялся. Федор! – крикнул он в дом. – Иди, подмогни!

Из дома вышел здоровенный Федор в майке до пупка и в трусах до колен.

Я отпер багажник. Федор подцепил железными пальцами края крышки, рванул – багажник испуганно распахнулся. Я заглянул внутрь. Там ничего особенного не было. Только сумка-чемоданчик с инструментами и автомат. Дядька переложил их в сторону:

– Давай, Федя, загружай.

– Может, к гаражу подогнать? – пробасил Федя. – Не ровен час, кто углядит.

– Да нет никого, давай по-быстрому.

И Федя стал перетаскивать в машину аккуратные ящики и коробки. Их было много. Он забил ими весь багажник, захлопнул его и стал снова таскать ящики, укладывать их в салон.

– Не взорвемся? – спросил Алешка.

– Ну, шутник ты, Вадик! – Этому дядьке фигу покажи – и он рассмеется. Веселый очень. Только вот на кого он похож? Где-то я что-то такое недавно видел…

– У нас в самом деле бензин кончился, – сказал я. – Не рассчитал дядя Витя.

– А вам какой нужен? – подмигнул дядька.

– Все равно, лишь бы ехать, – подмигнул Алешка. – Гы!

И дядька – что удивительно – тоже ответил:

– Гы! – А потом сказал Феде: – Тащи канистру.

Федя залил в бак бензин, дядька сказал:

– Ну, ехайте. Витьку привет. И Надьке тоже.

– Кому – Надька, – вдруг рассудительно проговорил Алешка, садясь в машину, – а кому – Надежда… Кузьминична.

Дядька расхохотался. Мы поехали.

На колокольне кто-то тронул колокол, и над землей поплыл тягучий задумчивый звон.

– От мамы попадет, – совершенно не к месту сказал Алешка.

– И от папы, – вздохнул я.

– Давай хоть посмотрим, чего там, а? Как мы с тобой разбогатели, да?

– Только не на дороге, – сказал я, сворачивая в кустарник.

Мы отперли и с трудом раскрыли багажник. Я достал из сумки монтировку. Выбрал ящик попроще.

– Ща как рванет! – сказал Алешка, когда я подсунул кончик монтировки под крышку ящика. – И от мамы попадет.

– И от папы, – сказал я и надавил на монтировку.

Ящик скрипнул – крышка приподнялась. Я отложил монтировку и содрал крышку. Ящик был набит аккуратно уложенными свертками из мягкой бумаги. Разных размеров и форм. Сверху лежало что-то похожее на плоскую шкатулку. Я развернул ее. Ящичек, полированный, со сдвижной крышкой. Ну я ее и сдвинул. И мы чуть не ослепли.

Ящик был полон старинных золотых монет с орлами, уложенных в гнезда из зеленой материи.

– Ни фига! – ахнул Алешка. – Давай еще посмотрим. Разворачивай дальше.

Я развернул дальше. Сверток был какой-то бесформенный. Но в нем оказался необыкновенной красоты серебряный эфес шпаги, усыпанный блестящими камнями.

– Неслабо! – выдохнул Алешка. – Давай еще!

Еще оказался какой-то высокий бокал, такой прозрачный, что если бы не легкий рисунок на нем, его бы вообще не было видно.

– Хрусталь всякая, – небрежно заметил Алешка. – А еще?

Еще: подсвечник без свечей, икона в золотом окладе, еще икона, чей-то бюстик, записная книжка в сафьяновом переплете и со страничками из слоновой кости…

– Это не наркотики, – сказал я.

– Гы! – ответил Алешка.

– Это не оружие.

– Это не взрывчатка.

Это коллекция профессора Чижова…

Мы стали аккуратно заворачивать предметы старины и укладывать их в ящик. И тут раздался голос, и между нашими головами появилось небритое лицо, от которого несло водкой:

– Клево отоварились, пацаны. Фифти – вам, фифти – мне. А то ментам заложу.

Я, честно скажу, испугался. А Лешка, честно скажу, нисколько.

– Дим, – как-то очень спокойно произнес он. – Нам нужны свидетели?

– Зачем они нам? – почему-то тоже спокойно ответил я.

Спокойно потому, что у Алешки в руках был автомат, а небритое, нетрезвое и неустановленное лицо, побелев, пятилось в кусты и приговаривало:

– Вы что, пацаны? Я так шуткую. Какой я свидетель?.. Вы что?.. – Затрещали ветки, зашелестела листва – и настала тишина.

– Надо удирать, – сказал я. – А то он сейчас всю деревню приведет.

Мы заколотили крышку ящика, захлопнули багажник и вскочили в машину.

Где-то рядом протрещала автоматная очередь. Мы вылетели задом на дорогу, развернулись и помчались к трассе. А в другую сторону запылил в панике синий трактор.

И только потом мы сообразили, что никакой очереди не было. Это лихорадочно трещал пусковой двигатель трактора.

– Куда будем ехать? – по-федотовски спросил я через некоторое время.

– Как – куда? Прямо в больницу, к Чижику. Он как увидит свое добро, так обалдеет от радости.

– Едем до первого поста ГАИ, – сказал я. – Все равно нам дальше поста не проехать. Машина в угоне, да еще и битая. Прав у меня нет. Позвоним с поста Сергееву, пусть у него голова болит.

– А когда он про все папе расскажет, – заметил Алешка, – что у нас с тобой болеть будет?

Не головы, уж точно…

Мы благополучно выехали на трассу и свернули на Москву. Ну и денек сегодня.