Большая книга приключений для чемпионов и чемпионок

«Ага! Получилось!» – еще даже не перейдя на хэдспин, Димон понял, что победа близка. Одно движение, и он уже крутится на голове, вместе с залом считая обороты. Раз! – взгляд зафиксировался на висящих напротив сцены часах. Два! – снова часы, сколько там осталось минут? Три! – трудно понять, что к чему, если рассматриваешь часы вверх ногами. Четыре! – кажется, обе стрелки уже около шести. Пять! – нет, не у шести, это же двенадцать!

Придет или не придет?

Шесть! – это на один оборот больше, чем у Витька, но можно же и еще крутиться! Эх, если бы у него был шлем! В шапочке, хоть она и на специальной подкладке, все-таки больно. Завершая последний виток, Димон, дурачась, резко выбросил сомкнутые ноги вверх – и неожиданно для него самого вышел отличный «гвоздь» – сложнейший элемент, который у него никогда раньше не получался.

Публика неистовствовала, но Урлов не сдавался. Последовало еще несколько связок – теперь соперники боролись на равных, и цепочка все еще вилась золотой змейкой по стойке бара. Деласал – гелик – свайп – тартл… Гель – свайп – свеча…

Противоборство на сцене достигло кульминации. Парни, исчерпав свою фантазию и поняв, что в связках им друг друга не перебороть, начали, как и тогда в школе, крутить свайпы. Они делали это одновременно, и, подбадривая соперников, публика снова принялась считать вслух:

– Раз, два, три…

К счету «тринадцать» стало видно, что оба танцора устали и находятся на пределе своих сил. Потемневшие лица лоснились от пота, под мышками темнели влажные круги.

– Четырнадцать… Пятнадцать… Шестнадцать…

Есть! Рубикон перейден! Прошлый раз результат Димона застыл на этой отметке, и теперь он несколько суеверно боялся этой цифры. Но нет, он сделал и шестнадцать, и семнадцать, и теперь ясно, что можно бороться и дальше. Сквозь стекающий на глаза пот он посмотрел на Витька – их взгляды скрестились, и ненависти в глазах бывшего лучшего друга хватило бы, чтобы отравить большой город.

– Восемнадцать… Девятнадцать… Двадцать…

Если бы кто-нибудь когда-нибудь подсчитывал мировые рекорды в свайпах, оба парня сейчас побили бы их все. Но молодой и едва только крепнущий сумасшедший танец брейк-данс еще не оброс именами, судьями, результатами и официальными институтами, еще не растиражировался на соревнованиях и в шоу. И главным рекордом для парней было победить самих себя.

На двадцать первом свайпе у Димона начало сводить мышцы. Невероятная боль стянула плечи, развернула его и выгнула так, что он больше не мог пошевелиться. Неужели все? Неужели победа останется за Урловым?! Нет, ни за что! Пусть уж лучше он сдохнет сейчас, чем проиграет самый важный в своей жизни спор!

Следующий поворот Димон выполнял уже на автопилоте. Он ничего не видел и не слышал, даже музыки, он просто какими-то немыслимыми, отчаянными усилиями подкинул тело, перекрутил его, взмахнув ногами, опустившись уже не на обе сразу, а поочередно на левую, потом на правую, и оттого его снесло в сторону.

Но Урлов не отставал. Видно, и для него этот спор много значил – наверное, много больше, чем просто золотая цепочка.

«Мне не победить его, – вдруг понял Димон. – Мне никогда не победить его вот так, на свайпах. Бычара, он сильнее и выносливее меня, потому что всегда больше пахал. А я только развлекался…» Он корил, ругал себя за беспечность в тренировках, за ленцу, которая сейчас так подводила его.

Но нет, он не мог с этим смириться, какая разница, что было раньше! Важно, что происходит теперь. А теперь Димон чувствовал, что в нем зажглась новая неугомонная сила, и она зависит не от мышц, а от духа, а дух его сегодня неукротим.

Как в замедленной съемке он увидел, что тело его, вскинутое в последнем отчаянном рывке, крутанулось в воздухе, но ноги не опустились, как обычно, на пол, а взмыли еще выше и с силой развернулись у него над головой. Позвоночник перекрутился так, что он вскрикнул от боли и рухнул на пол – и это был конец импровизированного баттла.

– Эйртвист! – выдохнул зал. – Эйртвист!

Даже не глядя на Урлова, Димон знал, что выиграл. Разве сможет Витек повторить этот чумовой элемент? Для этого надо быть либо гением, либо сумасшедшим, либо влюбленным, а его соперник – всего лишь обычный би-бой.

Димон повернул голову, открыл глаза и увидел на другом конце сцены такое же распластанное тело – это был Витек, его грудь тяжело вздымалась, по щекам, мешаясь со слезами, на пол стекали струйки воды, которую кто-то выливал на него из бутылки.

Димон пришел в себя только за столиком с банкой в руках. Он не помнил, как тут очутился, но чувствовал себя уже гораздо лучше – настолько, насколько можно после того, как по тебе пройдутся бульдозером. Мышцы, все до одной, ломило и тянуло, кости казались мягкими, руки и ноги – чужими, но душа ликовала – он выиграл! Он первый раз в жизни сделал эйртвист!

– Подавись! – прошипел Витек, проходя мимо. – Мы еще с тобой встретимся! Ты мне еще заплатишь! В сто раз больше заплатишь!