Большая книга сада и огорода по-новому

– Понятно. Следовательно, если это так важно, то ты сам заинтересован в том, чтобы лично заниматься продажами?

– Продавец в любом случае должен быть постоянный. Покупатели его лично должны каждый раз видеть в этой торговой точке или его постоянных помощников. Чтобы они могли спросить лично с него: он отвечает за конечный товар. Это очень важная сторона. И это один из недостатков в торговле саженцами в институтах садоводства: там постоянно меняется контингент продавцов и за конечный товар никто не отвечает, поэтому в случае некачественного сорта тебе идти не к кому – ты же не пойдешь к ректору!

– На торговой точке покупатель обязательно должен видеть одних и тех же людей?

– Только так. Будь то питомник, будь то фирменный торговый центр, будь то частное торговое место. Тогда он подходит ко мне, показывает саженец с моей этикеткой и говорит, что он весной не распустился – и я без разговоров заменяю его. Потому что всякое бывает: у меня, например, этой весной из партии саженцев груш почти все не проснулись, но это я уже должен разбираться с теми, кто мне их поставил…

– Азота перебрали, и так все ясно… Этикетку, выходит, нужно сохранять?

– Да, это еще один совет: следите, на саженце обязательно должна быть этикетка, причем не просто прилепленная бумажка с названием, а водостойкая прочная этикетка, которая продержится 2–3 года. И ее не нужно снимать при посадке. Потому что свою этикетку продавец всегда узнает. Вообще, качество этикетки – это еще один признак, по которому вы можете судить о том, насколько продавец следит за подлинностью сортов. Если он при вас начинает подписывать саженцы, которые берет из кучи, то можете сразу уходить…

– Но, Сергей, такие добросовестные продавцы, которых ты описал, большая редкость!

– Да, торговля саженцами сегодня практически не работает. Если раньше была система госсортоиспытания, она работала с недостатками, но все же работала, за сортами следили, то сегодня нет практически ничего.

– Получается, что у нас, с одной стороны, есть сорта высочайшего качества, которые культивируют единичные энтузиасты, а с другой стороны, армия «дельцов», которая засаживает огромные площади чем угодно, лишь бы получить побольше дешевого посадочного материала.

– Примерно так. Все держится только на личностях, даже в институтах садоводства, даже в крупных питомниках: если в штате есть признанный специалист, то его саженцы будут качественные, а если нет – такая же разносортица, как и везде. Есть питомники, где, скажем, одна только земляника стоящая, а все остальное – ерунда.

– А что касается цен?

– Тут вообще слов нет! Вот после того что мы с тобой сейчас обсудили, представь, что ко мне на выставке подходят люди и говорят: «А я вон там видел такой же сорт, как у вас, на пятьдесят рублей дешевле!» – разворачиваются и уходят! Это, извините, просто глупо.

– Получается, что они не видят никакой разницы между откровенным «молдавским» барахлом и саженцами от настоящего селекционера.

– Получается, что не видят. А у «дельцов» у всех саженцы дешевые, вон, колонновидные яблони по сто рублей предлагают! Им бы хоть какие-то деньги за свои «прутики» получить – уже хорошо.

– Сортовой саженец не может стоить дешево?

– Считается, что «стоимость саженца должна быть не менее чем на порядок выше, чем стоимость урожая» – это правило ввели поляки, у них рынок саженцев поставлен на очень высокий уровень и к настоящему дню отработан.

– Это значит, что если стоимость яблок в магазине в среднем 50 рублей за кг, то стоимость саженца яблони должна быть 500 рублей?

– У поляков она была бы даже рублей 700. Но у нас это пока нереально, у нас цена, как правило, не превышает 200–400 рублей, даже это людям кажется дорого, хотя в магазине стоимость килограмма яблок 70—100 рублей…

– Странная картина: все в проигрыше – и покупатель, и продавец… Надеюсь, что наша информация поможет садоводам изменить отношение к покупке саженцев.