Это чувство душевного родства не раз описано классиками. Яркий пример – стихи Александра Сергеевича Пушкина, посвященные лицейским друзьям. И даже гоголевский Манилов – казалось бы, очень далекий от реальной жизни – отдает должное особому обаянию дружеских чувств и привязанностей.
«…Манилов долго стоял на крыльце, провожая глазами удалявшуюся бричку, и когда она уже совершенно стала не видна, он все еще стоял, куря трубку. Наконец вошел он в комнату, сел на стуле и предался размышлению, душевно радуясь, что доставил гостю своему небольшое удовольствие. Потом мысли его перенеслись незаметно к другим предметам и наконец занеслись бог знает куда. Он думал о благополучии дружеской жизни, о том, как бы хорошо было жить с другом на берегу какой-нибудь реки, потом чрез эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву, и там пить вечером чай на открытом воздухе и рассуждать о каких-нибудь приятных предметах. – Потом, что они вместе с Чичиковым приехали в какое-то общество, в хороших каретах, где обворожают всех приятностию обращения, и что будто бы государь, узнавши о такой их дружбе, пожаловал их генералами, и далее наконец бог знает что такое, чего уже он и сам никак не мог разобрать. Странная просьба Чичикова прервала вдруг все его мечтания. Мысль о ней как-то особенно не варилась в его голове: как ни переворачивал он ее, но никак не мог изъяснить себе, и все время сидел он и курил трубку, что тянулось до самого ужина».
В. Г. Перов. Охотники на привале. 1871
«Чтобы приобрести расположение друзей и приятелей при житейских сношениях с ними, следует оценивать их заслуги, оказываемые нам, выше, чем это делают они сами».
Без беды друга не узнаешь.
Беден тот, у кого друзей нет.
Шуба лучше новая, а друг – старый.
Был у друга, пил я там воду – показалась слаще меду.
Для друга и семь верст не околица.
Один друг лучше ста духовников.
Друг в лицо смотрит, а враг – вослед.
Друг за друга держаться – ничего не бояться.