«Стану я, раб Божий, благословяся, пойду, перекрестяся, из избы дверьми, из двора воротами, в чистое поле, под прикрасное соньце, под свител мисець, под цястыё звезды, под теплыя оболока. Я, раб Божей, оболоками оболокуся, цястыми звездами обтыцюся, утренной зорей оповяжуся, вецерней зорей опояшуся. Пойду я, раб Божей, ко святу Окияну, есть там свят островъ; на святе острову лежит белой камень Латеръ; на камню Латере стоит церковь папы Римской; в ефтой церкве стоит пристолъ; на злате пристоле сидит сам Исус Христос, Матерь Божья, Присвятая Богородица. Я покорюсь и помолюся, от бела лица поклон до земли возложу: дай мне, Осподи, на помошш Михайла Архандила с каленым шшихом, ешше дай мне, Осподи, Егорья Хороброва с вострым копьем. Михайло Архандел и Егорей Хороброй, вышибите и выстриллите из мозгов гнилой скотины 77 нохтей: из головы, из глаз, из языка, из ушей, из губ, из нозрей, из кожи, из сердця, из лехкова, пеценки, крови горяцёй, изо всех 77 суставов, из паноцьков, из ляшек, из ходатошных жил, из кожи, изо всех 77 нохтей витряной боли. Михайло Архандел и Егорей Хороброй, секитё и рубитё 77 нохтей, отсылайтё и посылайтё в тихиё леса в зеленыё лузя, из пцелки (вместо – челки) в гриву, из гривы в хрибет, из хрибта во хвост, из хвоста в тихиё леса, в глубокиё омута, де скотине непривольно, народу невходимо. Кои слова в забытье, текитё впереде, служите по порядку той моей молитве. Замок в море, клюць во рте. Трою после моей молитвы никово не имели бы уроки. Аминь».