Большая Книга. Том 1. Имперский сирота

Потом они с Миркой и родителями слушали теперь уже Андропова вместо Брежнева, кричали «ура» и «с новым годом» с балкона в ночь и чокались. Они – «Тархуном», взрослые – московским Советским шампанским, которое дядя Хаким достал каким-то чудом по большому блату. А потом все вышли на улицу смотреть салют, и вдруг пошел такой красивый пушистый снег, что все, даже взрослые раскрыли от удивления рты. Снежинки в свете фонарей закружили свой сложный вальс, а Яс все пытался распознать в этом танце какую-то систему, но безуспешно. Двор постепенно наполнялся людьми, вышедшими из пятиэтажек после салюта на свежий воздух. Мужчины то тут, то там с треском открывали шампанское и наливали своим и не своим женщинам в бокалы, а дети, объединившись, стали скатывать снеговика из свежего снега. В общем, все, чего Яс был лишен год назад, случилось в этому году наилучшим образом. Они с Миркой тоже присоединились к детям, и уже через несколько минут в центре двора возвышался большой, ростом с Яса, снеговик.

Потом родители отправились еще к каким-то друзьям поздравлять их с Новым годом, а Ясу и Мирке постелили на родительской кровати в спальне, но раздеваться и он, и Мирка наотрез отказались. Недоуменно пожав плечами им позволили спать на кровати одетыми, посмеявшись над тем, что дети уже понимают, что к чему. Мирка умудрилась спереть со стола недопитую бутылку с шампанским, когда они вернулись с улицы и теперь, заговорщицки улыбаясь, протягивала ее Ясу. Тот не заставил себя упрашивать дважды; ему и самому хотелось узнать, что же за вкус у этого «шампанского», которое так уважают взрослые, поэтому, взяв бутылку двумя руками, плотно обхватил горлышко ртом и запрокинул дно бутылки вверх. И чуть не захлебнулся от тысячи пузырей, заполнившей ему весь рот и даже нос. Ни в одном лимонаде столько не было! Он поперхнулся, но успел выплеснуть шампанское изо рта в открытое окно, а не на ковер и, все еще задыхаясь, передал бутылку смеющейся во весь голос Мирке.

– Смотри, как надо, – сказала она, и, оставив сверху горлышка щель между верхней губой стала пить его маленькими глотками. Ни одной капли не пролилось. Яс, поняв технику, взял у нее бутылку для второй попытки, и в этот раз уже все получилось. Шампанское приятно щекотало глотку и было неожиданно вкусным. Жаль, что ему досталось во второй раз всего пару маленьких глотков. Они потушили ночник и легли в колготках и майках в кровать, а пустую бутылку Мирка поставила в угол за штору.

Яс потом рассказывал Мирке про Луну и про то, как они с Андрюшкой Ветровым с помощью гнома, которого они вызовут в следующую новогоднюю ночь (технику этого дела они уже основательно изучили, осталось уговорить родителей позволить им отмечать Новый год вместе) отправятся на Луну в космическое путешествие.

– Полетишь с нами? – спросил он ее.

Мирка молчала. Яс посмотрел на ее лицо, светло-серое от света фонаря за окном и понял, что она спит.

Enquire The Web /Запрос В Сети/

Той весной, которая в 1983 году в Алма-Ате никак не хотела наступать, Яс, как он часто это делал, сидел вечером на кухне у окна и смотрел на горы. Снега в тот год выпало много. Утром, примерно в семь, когда надо было собираться в школу, и вечером, после шести, когда мама звала его к столу зимние серо-голубые вершины Алатау мартовское солнце снова начинало понемногу подсвечивать тем самым цветом фламинго, который так любил Яс. Из-за этого цвета Яс постоянно выслушивал материнские упреки по поводу того, что еда стынет, поешь, а потом смотри, сколько влезет. Но сейчас спешить уже было некуда: уроки были сделаны, дядя Женя засел в его комнате за стол за свою диссертацию, которую он писал, сколько Яс его помнил, но темы которой никто не знал. Зазубин предпочитал почему-то не распространяться о ней ни среди знакомых, ни даже в кругу семьи. Так что Яс и понятия не имел, о чем там он пишет, однако, судя по количеству напечатанных страниц, дело было, видно, серьезное и заслуживающее самого глубокого уважения.

Яс удобно устроился за кухонным столом с чаем с лимоном и новой для себя книжкой, которая называлась «Алиса в стране чудес». Точнее, так называлась первая ее часть, которую Яс проглотил еще пару дней назад. И теперь, не отрываясь, читал вторую, «Алису в Зазеркалье». Он только один раз оторвался, чтобы посмотреть на закатный фламинго снежных вершин, который с его места из окна кухни было видно лучше всего. Яс как раз упивался историей про Моржа и Плотника в тот момент, когда мама пришла прогнать его ванную готовиться ко сну. Яс грустно пробормотал вслух последние строчки безумно нравившегося ему чтива:

«А Плотник молвил: «Хорошо

Прошлись мы в час ночной.

Наверно, Устрицы хотят

Пойти к себе домой?»

Но те молчали, так как их

Всех съели до одной»