Большая книга ужасов

– Ну, даже не знаю… – неуверенно произнесла я. – Странный случай на выставке, когда с нашими рисунками произошло что-то ужасное! И еще… почти все время чувствую себя так, словно рядом со мной затаилось нечто очень злое и опасное! А эти проклятые карандаши… Они постоянно оказываются у меня под рукой, и кажется, что совсем скоро я не смогу без них обходиться! К тому же так вышло, что я случайно впутала во всю эту историю Антона и Луизу… Сейчас мне по-настоящему страшно! Вы мне поможете?

– Теперь только ты сама можешь себе помочь, – раздалось в ответ. – Тот, кто оказался на стороне тьмы, остановил свой выбор на тебе. И ты сама должна принять единственно правильное решение. Я же могу лишь указать тебе истинный путь и дать добрый совет.

И в этот самый момент призрачно дрожащее изображение незнакомки на секунду застыло. Нет, не на секунду, а, наверное, на сотую долю секунды! Но этого вполне хватило! Теперь я прекрасно знала, с кем сейчас разговаривала. Это была Арина Родионовна.

– Арина Родионовна? – полувопросительно произнесла я, хотя была уверена, что не ошиблась.

– Ищи ключ! – услышала я сквозь неожиданно раздавшийся звон церковного колокола. – И лишь после этого отправляйся на ту сторону холста!

– Какой еще ключ? – оторопела я, с изумлением наблюдая за тем, как все вокруг вновь стало растворяться в плотной пелене тумана.

– Ну-ка, вставай, соня! – Бабушка потрясла меня за плечо, и колокольный звон тут же уступил место дребезжанию будильника. – Надо же, как разоспалась!

Я зевнула, выбралась из постели и, подойдя к окну, отодвинула штору. В комнату хлынул поток солнечного света.

– Детка, я сегодня пораньше исчезаю, – крикнула мне бабушка уже из прихожей. – Умывайся, собирайся! Завтрак на столе. Увидимся в школе. Главное, не забудь взять ключ! И, пожалуйста, не опаздывай!

До меня донесся звук захлопнувшейся двери, а я опустилась на краешек стула.

…Ключ!…Ищи ключ! – звучало у меня в голове.

Пора было что-то делать!

…Данное бабушке обещание я не сдержала и самым бессовестным образом опоздала на урок. На целых пятнадцать минут! И все из-за этих ненавистных карандашей, которые вчера вечером зашвырнула в недра шкафа. Я это прекрасно помнила! А сейчас, начав торопливо укладывать в сумку тетради и учебники, к своему неописуемому изумлению увидела их преспокойненько лежащими на столе. И вдруг я почувствовала почти непреодолимое желание открыть коробку, достать карандаши и… начать рисовать! В следующую секунду из прихожей донеслась трель мобильника, оставленного мной на тумбочке, и я словно очнулась.

Застонав, схватила футляр и, от нетерпения царапая ногтями черный бархатистый картон, с ненавистью рванула крышку вверх. Шелковая тесьма, соединяющая половинки футляра, с треском лопнула, и карандаши посыпались на стол. Я с досадой взглянула на так некстати сломанный в порыве гнева ноготь и, хватая один за другим рассыпавшиеся инструменты, принялась с усилием переламывать их пополам. Карандаши недовольно хрустели и оскаливались в месте надлома острыми, напоминающими зубы разъяренного хищника щепками. Когда на столе оказалось двенадцать обломков, я сгребла их в пластиковый пакет, сверху бросила искореженную коробку и швырнула все это под дверь, чтобы по пути в школу отправить то, что осталось от карандашей, в контейнер для мусора. Между тем телефон не умолкал. Я выскочила из комнаты, схватила мобильник и, поспешно поднеся к уху, услышала напряженный голос Антона:

– Ты куда подевалась? У тебя все в порядке? – спросил он, и в его голосе я услышала с трудом сдерживаемую тревогу.

– Да… Наверное… – пробормотала я в ответ. – А ты где?

– В классе! Где же еще я могу в это время быть? – удивился Антон.

– Ух ты! – Я в панике посмотрела на часы. – Уже бегу! Скоро увидимся…

– Жду! – бросил Антон. – Между прочим, до начала урока меньше пяти минут осталось!

Выскочив из подъезда и на бегу закинув пакет с карандашными обломками в один из мусорных баков, я помчалась в лицей, просто сгорая от нетерпения встретиться с Антоном и Луизой, поделиться с ними тем, что со мной произошло, и как можно быстрее обсудить план дальнейших действий.

Увы, сразу осуществить намеченное мне не удалось, потому что урок уже был в разгаре, и мне ничего не оставалось, как, состряпав крайне виноватую физиономию, извиниться и тихонько занять свое место.

Взглянув на явно удивленных моим опозданием двойняшек, я молча кивнула им и, с прилежным видом открыв учебник, уставилась на учительницу литературы, которая увлеченно рассказывала о замысле создания Гоголем пьесы «Ревизор».

– Скажите, а «Вий» входит в учебную программу? – неожиданно прозвучал голос откуда-то сзади.

– «Вий»? – переспросила учительница. – Нет, не входит.

– Жаль! Классный ужастик!

Я обернулась и посмотрела на задавшего вопрос упитанного мальчишку, которого, видимо, не особенно интересовала пьеса из жизни обитателей провинциального городка позапрошлого века.

– А ты читал это произведение? – с любопытством спросила учительница.