Большая книга ужасов — 19

Странно, в тетрадке были чистые листы, будто старуха писала невидимыми чернилами. Серый недоуменно пролистал ее и, кладя на место, задел одну из лежащих на библиотечной стойке книжек. Книжка упала и раскрылась… Глядя на нее, Серега не поверил своим глазам: на страницах не было ни строчки. Он поднял толстый том, на обложке которого значилось «Жюль Верн. Таинственный остров», и обнаружил, что книга внутри совершенно пустая: только шелестящие серовато-желтые страницы – и всё! В испуге мальчик схватил еще одну книгу – тоже пусто! Вся стопка, лежащая на стойке, не содержала в себе ни единой буквы. Сереге стало страшно. Он наугад взял со стойки журнал «Пионер» и открыл его. То же самое…

«Что же это такое?!» – пробормотал под нос Серый. Ему ужасно захотелось уйти из библиотеки не медля ни минуты, прямо сейчас! Но что-то будто тянуло его. Воровато оглянувшись на дверь, он шагнул за стойку и заглянул за стеллажи, туда, куда ушла очкастая библиотекарша. И тут душа ухнула и ушла в пятки: теперь библиотекарша показалась ему бесформенным куском протоплазмы, на который кто-то надел грубо слепленные из пластилина очки.

Монстр, еще недавно выглядевший как человек, двинулся к нему, издавая странные булькающие звуки, и Серега с ужасом увидел, как у него постепенно формируется нос и рот.

– Ты обманул меня, мальчик, – наконец, выговорила библиотекарша.

Но Серый ее уже не слышал.

С громким воплем «Мама-а-а!» он выскочил из дверей, толкнув кого-то на входе, и со всех ног помчался по главной аллее.

Тем временем Дина старалась разговорить Свету, судя по всему, признанного среди девчонок мастера страшных историй. По крайней мере, именно она рассказывала вчера страшилку про вампира.

– Помоги мне, – обратилась к ней Динка, – я тут слышала одну страшилку, а как она заканчивается, не помню.

– Ну? – Света подняла с земли конфетный фантик, бросила его в ведро с мусором и пошла дальше, зорко оглядывая территорию на предмет возможных нарушений.

– Собрались как-то несколько ребят и решили они залезть в заброшенный лагерь, – начала рассказывать Динка, исподтишка внимательно наблюдая за Светой, – перелезли, значит, через забор и оказались в странном месте, где не было времени, и один и тот же день повторялся бесчисленное количество раз… Слышала про такую страшилку?

– Нет, – равнодушно пожала плечами Света, – не слышала, но могу сказать, как она заканчивается.

Дина напряглась:

– И как же?

– Плохо. Все страшилки заканчиваются плохо. Лагерь съел этих глупых детей, а потом родители нашли в развалинах только три пионерских галстука, – закончила Света, улыбаясь.

– А почему именно три? – растерянно спросила Динка.

– Да потому, что ребят было трое, – отрезала Света и пошла дальше по дорожке.

То, что в лагере происходит нечто необычное, было понятно с самого начала, даже странно, что друзья не сразу обратили внимание на подозрительные вещи. У Юры сомнений не оставалось, но раз уж они решили провести разведку, почему бы не решиться на что-нибудь отчаянное. Например, навестить комнату старшего пионервожатого Глеба. Старший пионервожатый казался Юрке самым зловещим из всех. Кажется, его слушались и дети, и другие вожатые. А попробуй не послушайся такую громадину – раздавит и не заметит.

Когда Серега и Динка удалились каждый в своем направлении, Юра сразу же пошел к корпусу, где, как он знал, жили пионервожатые. Мальчик приблизился к зданию и принялся заглядывать в окна, стараясь понять, где находится нужная комната. Ему повезло. Буквально за третьим окном он увидел самого Глеба. Тот сидел за столом, еще более пугающий в своей неподвижности, словно каменный голем[6], поставленный на стражу сокровищ. Юра смотрел на него минут пять, и за все это время Глеб ни разу не пошевелился, Юра даже сомневался, что он дышит.

Наконец, когда терпение мальчика уже истощилось, Глеб тяжело поднялся и двинулся к двери. Наблюдатель отпрянул от окна и затаился. Но старший пионервожатый ушел, не посмотрев в его сторону.

«Пора», – сказал себе Юрка, сочтя это благоприятным фактором, и быстро проскользнул в корпус для пионервожатых. Теперь главное, чтобы его не застукали здесь.

В комнате старшего вожатого почти не было предметов мебели: узкая кровать, так ровно застеленная покрывалом, будто на ней и не спали. На всякий случай Юрка подергал покрывало и с ужасом понял, что оно словно приклеено к кровати, по крайней мере, приподнять хотя бы его уголок у него не получилось. Кроме кровати, в комнате находился обшарпанный массивный стол и табуретка. Ни одежды, ни туалетных принадлежностей. Юрка попытался поискать в комнате какие-нибудь бумаги, но тщетно. Чем дольше он здесь находился, тем яснее понимал, что это помещение – не жилое, здесь просто не может жить обычный человек.