Большая книга ужасов — 19

Вот и сейчас он был рядом с ней. Что-то рассказывал, склоняясь к розовому, просвечивающему на солнце уху, и Динка весело смеялась, отмахиваясь от приставучего солнечного зайчика, и говорила что-то в ответ. Серега наблюдал, как движутся ее губы, но не слышал ни слова. Он вообще сейчас ничего не слышал – будто разом оглох, словно кролик попался в капкан и теперь бьется в нем, а палки, сдавившие его шею, все сжимаются и сжимаются. Одна из них – то, что он испытывает к Динке, вторая – чувство дружбы.

С Юркой они знакомы лет, наверное, сто, в общем, столько не живут. С самого детства. В былые годы ему не единожды приходилось драться во дворе за друга. И вот награда. Вот прекрасный пример самой черной человеческой неблагодарности… Ну почему же Динка выбрала Юрку?!

Серега на секунду закрыл глаза, затем отложил бесполезную книгу и поднялся, глядя на них. Они, занятые своей болтовней и друг другом, даже не заметили. Ну что ж, тем хуже. Он сжал кулаки – так, что пальцам стало больно, и пошел прочь. Говорят: третий – лишний. Он всегда думал, что это исключительно дурацкая и нелепая фраза. Всегда… до сегодняшнего вечера…

Не желая ни с кем разговаривать, Серега направился прямиком к дыре в ограде. Оказавшись на свободе, пошел куда глаза глядят. Все равно куда, если твоего отсутствия даже не заметят. Он шел и шел. Ему было так обидно, что хотелось плакать. Поздно. Плакать надо было раньше, тогда бы Динка, возможно, выбрала его и взяла бы под свое крылышко. Ей жаль несчастненьких! Ну надо же! Немного своевременных слез, и на месте Юрки мог бы быть он, Серый!..

Автомобильный гудок и сразу вслед за ним резкий визг тормозов привели его в чувства.

– Ты что, рехнулся, мальчик?! По дороге шатаешься! Совсем без головы, да? Небось обкуренный! – мужчина за рулем не стеснялся в выражениях и в общем-то был прав, но Серый даже обрадовался, что можно на ком-то сорвать свою злость и отчаяние.

– Сам рехнулся! – крикнул он. – Думаешь, если на тачке, то крутой, да?!

Серый сделал шаг к машине и только тут понял, что у него до сих пор сжаты кулаки. Или не сжаты, а уже сведены судорогой.

– Блин, – выругался шофер, и машина резко ушла в сторону, объезжая Серегу по максимально широкой дуге.

Серега смотрел вслед стремительно исчезающей машине и смеялся. Адреналин – единственное лекарство, которое сейчас могло помочь ему, кипел в крови, не находя выхода. Хотелось совершить что-нибудь особенное, безрассудное.

Серега огляделся. Оказывается, он забрел в незнакомое место. С одной стороны дороги тянулся каменистый берег, весь поросший колючим бурьяном, с другой – длинная металлическая ограда, между прутьев которой красовалась эмблема – звездочка и огонь, высокие ворота, за которыми виднелась разбитая асфальтовая дорожка, ведущая прямиком к руинам. У ворот было самое страшное: лежащий на земле огромный бюст пионера в буденновке. Нос у пионера оказался отколот, а на лице застыло выражение сосредоточенного торжества. Что-то неприятное и тревожное было во всей этой картине.

Отчего-то Серый сразу же понял, где именно оказался. Перед ним лежал тот самый заброшенный лагерь, о котором рассказывали страшилки.

В голову тут же пришла шальная мысль: а что, если забраться внутрь и побродить среди руин?! На тот момент это показалось Серому отличной идеей.

Он огляделся: на улице никого, наступил ногой на эмблему-звезду и легко перемахнул через ограду.

Сердце сжалось, кровь стучала в висках, а голова приятно кружилась. Если бы ему сейчас попалось какое-нибудь привидение, Серый бы, не сомневаясь, ринулся бы на него с кулаками.

Но привидения, как назло, не обнаружилось. Наверное, еще не время. Мальчик подошел к руинам и забрался на бетонные плиты. Тишина. Плотная ватная тишина и… ничего.

Постепенно волнение притихло, Серега спустился на землю и вдруг увидел мальчишку. Странно, что до сих пор он не замечал его. Темноволосый мальчик примерно его лет сидел на одной из бетонных плит и с любопытством смотрел на него.

– Эй, чего уставился?! – окликнул его Серый.

Но тот, похоже, не испугался. Он серьезно смотрел на Серегу – без вызова, без тени улыбки. Спокойно и ровно.

– А я знаю, как сделать так, чтобы тот, кто тебе мешает, больше не вставал на твоем пути, – наконец произнес он.

Серый нахмурился:

– Это ты о чем? Не понимаю?

Желание дать незнакомцу по шее оказалось так сильно, что даже покалывало в кончиках пальцев.

– Ты же не хочешь, чтобы он дружил с Диной? Не так ли, Серый?

У мальчика были удивительные глаза – дымчато-темные. Они вдруг показались Сереге глубокими пропастями, на дне которых клубится мрак, или черными дырами, пронзающими ткань мироздания.

– Не твое дело, – драться Серому расхотелось, и он, повернувшись, пошел к выходу.

– Как знаешь. Второго шанса уже не представится, – послышался вслед негромкий голос.

Серега остановился так резко, словно налетел на препятствие.

– А почему я должен тебе верить? – спросил он, не оборачиваясь.

– Вовсе не должен. Это полностью твое дело. Но, если надумаешь, приводи его сюда завтра вечером. Лучше после девяти, когда уже стемнеет.