Большая книга ужасов — 19

Он стоял перед ней – закутанный в плащ цвета беспросветной ночи. Повелитель кошмаров, тот, кого она вызвала из небытия для того, чтобы утолить свою жажду мести. Она собрала все свои обиды и страхи и из них построила этот Черный замок, обиталище нескончаемой ночи. Она положила в его основу собственное сердце и принесла тьме кровавые жертвы. Тетя, Влад, Светка, серьезный маленький Димка, серая кошка, откликающаяся на имя Ми-ау, дядя Валера, баба Поля, все те люди, чьих имен она даже не знала, – все они были без колебаний брошены на алтарь ее самолюбия, ее неумения прощать.

Тетрадка в черном переплете оказалась ни при чем. Обычная тетрадка, такая же, как и другие. Главное не где, а что писать.

Он лежал, свои раскинув руки,
На святой земле Иерусалима
Не за тех, кто выпил чашу муки,
Не за ту, что им была любима.

В светлых латах, с тем, что было свято,

Он карал от имени Христа.
Захлебнулась ночь в крови заката,
И его душа была пуста…

Он упал, пронзенный странным знаком,

На свой черный – цвета ночи—плащ,
Потому что в городе распятом
Каждый хищник сам себе палач.

Строки сами собой сложились в голове. Наверное, так могла бы завершиться та поэма о рыцаре, который шел в Иерусалим, желая отвоевать город у неверных. Та поэма, которая никогда не будет написана, потому что Саша уже догадалась, что случится дальше. Она, словно вживую, увидела лежащего на песке рыцаря в черных доспехах, и у него было ее собственное лицо!

Девочка сжала зубы и в последний раз обвела глазами комнату. Алая кровь на черном мраморе – это так красиво! Бедная Ми-ау…

– Да, это мое сердце, – Саша наклонилась над столом… Нож будто сам собой скользнул в ее руку. – Это было мое сердце! – закончила она, нанося удар.

Боль пронзила все ее тело, выворачивая наизнанку, разрывая в мелкие клочья. Боль была огромной, как вселенная, и нескончаемой, как вечность.

Черный замок наступал со всех сторон. Его стены сходились, грозя раздавить ее грудную клетку, словно орех. Ее глаза ослепли от боли, а ушные перепонки лопнули от безмолвного крика.

Земля под ногами содрогнулась, и даже звезды покачнулись на небосклоне.

Глава 10 Ветер надежды

Налетевший с моря ветер взлохматил ее волосы. На щеке остались соленые капли от плеснувшей в лицо волны… Волны плескались совсем рядом. Она чувствовала, как они лижут ее волосы, слышала тихий рокочущий звук моря: мррр-мррр…

Странно, Саше всегда казалось, что море должно шуметь по-другому. Впрочем, раньше она никогда не была в Корнуолле. Кто знает…

Саша осторожно открыла глаза. Сначала один, потом второй. Увидела перед собой густую, с осенней проседью, массу травы. Она неспешно раскачивалась под дуновением ветра. Отсюда можно и нужно было сделать лишь один простой вывод: Саша лежит на земле. Звук, принятый за плеск моря, не смолкал, все яснее напоминая… мурлыканье. Девочка подняла руку к голове. Волосы были мокрыми, словно их и вправду кто-то вылизывал. Кто это был, выяснилось в следующую же секунду. Перед ней появилась серо-полосатая кошка, тощая, с длиннющим хвостом и наглыми зелеными глазами.

– Ми-ау! – воскликнула Саша, до сих пор еще не веря собственным глазам.

– Ми-ау, – с достоинством подтвердила кошка, косясь на человека с веселым любопытством.

– Ты жива, Ми-ау!

Саша, опершись на толстое бревно, служившее местным рыбакам лавочкой, села на землю и, прижав к себе вспрыгнувшую на колени кошку, принялась ее гладить. Кошка жмурилась, милостиво позволяя почесать у себя за ушком. Теперь, на ее взгляд, правильный порядок вещей был восстановлен: люди созданы для того, чтобы заботиться о кошках, а, заметьте, вовсе не наоборот, что бы вы себе ни думали!

Они молча сидели на холме над озером. Девочка и кошка. Двое во всем огромном мире. Не потому, что, кроме них, на земле не осталось живых существ, а потому, что иногда в моменты наибольшего счастья или горя мир вдруг на время сужается, и тогда доступ в него открыт только тем, кто действительно понимает друг друга, кому для этого не требуются слова.

Легкий ветер колыхал высокую траву, внизу, у подножия холма, лежало озеро. Круглое, словно зеркало. По его серебристо-серой глади пробегала легкая рябь, плыли несколько ярко-желтых кленовых листьев. Это было удивительно красиво: серебристое и желтое. А еще – голубое. Потому что небо повсюду, насколько хватало взгляда, было голубым и безоблачным.

Саша оглянулась, все еще опасаясь увидеть за собой Черный замок Повелителя кошмаров.