Большая книга ужасов, 2014

— Стоп! — резко тормознул Дэн. — Дверь! Дверь не закрыли! Он пролезет!

Он сунул мне веревку с Диком, оттолкнул Жука и побежал назад. Мы остались в темноте. По стенам тянуло сквозняком и еще каким-то запахом. Запахом зоопарка, я вспомнила.

По колыхнувшемуся воздуху я поняла, что Жук заорал Дэну что-то вслед, но что, неизвестно. Тогда я взяла свой фонарик, зажгла и направила его Жуку в лицо.

— Ты куда? — орал Жук. — Стой! Потом ведь не откроем!

Дик рычал и пытался вырваться, одной рукой я удерживала его с большим трудом.

— Попали, — сказал Жук. — Аллес капут…

Лязгнуло железо, Дэн закрыл дверь. Сквозняк прекратился.

— Баран. — Жук зажег свой фонарик. — Баран. Теперь мы в ловушке.

Дик дернулся еще несколько раз и успокоился.

Вернулся Дэн. Он быстро дышал и опять хрустел пальцами.

— Еще раз назовешь меня Валькой — зуб выверну! — сказала я ему.

Дэн ничего не сказал.

— Теперь мы в ловушке, — повторил Жук. — Теперь нам отсюда до понедельника не выбраться. Зачем ты дверь закрыл?

— Не боись, — сказал Дэн. — Тут есть еще один выход. Я знаю. Правда, далеко.

— Ну, времени у нас теперь много. — Жук плюнул на пол. — По крайней мере до понедельника.

Дэн прислонился к стене и отдыхал.

— Кто? Кто она? Кто там был? — Жук стал заряжать самострел. Пальцы у него тряслись, и стрела то и дело выскакивала из захвата.

— Не знаю, — ответил Дэн. — Я не видел. Может быть, кошка. Черная.

— А что ты орал тогда? — Жук наконец пристроил стрелу. — Когда я застрял, ты заорал: «Вот она!»

Было тихо. Ни шагов, ни смеха. Тишина.

— Орал, чтобы ты пролез побыстрее.

— Придурок. — Жук поставил самострел на предохранитель. — Теперь нам тут два дня загорать. По твоей милости.

— Не ругайтесь, — сказала я. — Пойдемте лучше к рубильнику. Тут далеко?

— Не. Рядом. За углом.

Дэн посветил себе на лицо снизу. Черты неприятно исказились: зубы выдвинулись вперед, уши заострились, а глаза спрятались в черных впадинах.

— Не делай так! — сказал Жук. — Это не к добру.

— Отвали.

— Я тут руку поцарапала. — Я продемонстрировала руку. Между пальцами сочилась кровь, было довольно больно. Так можно и заражение схлопотать. Сепсис, по-научному.

— Я же говорил — это кошак этот чертов! — Жук отодвинулся от меня подальше. — Чертов черный кошак — примета плохая. Видите, все как началось — плохо все началось. И сон мне очень плохой приснился…

— Предлагаешь вернуться? — усмехнулся Дэн.

— У нее кровь идет. — Жук указал пальцем на меня.

— Просто царапина. — Дэн расшнуровал рюкзак, достал аптечку. — Сейчас вылечим.

Он взял пузырек с зеленкой и кусочек ваты. Притянул мою руку, прижег, я скривилась. Не люблю зеленку. Ходишь потом как чесоточная.

— Вот и все. — Дэн приложил к ранке ватку, я прижала ее пальцем.

— Вы что, опять не понимаете? — начал Жук. — Они же кровь за километр чуют.

— Кто они? — Дэн посмотрел на Жука злобно. — Мертвецы?

Жук промолчал.

Тогда Дэн набрал в грудь побольше воздуху и что было сил крикнул:

— Мертвецы! Але-е-е!

Я бы не стала так делать.

Я почувствовала, как коридоры наполнились криком. По вибрациям казалось, что одновременно кричат сразу несколько человек, причем с разных сторон. Жук снова выставил перед собой оружие, а недоэрдельтерьер Дик поджал коротко обрубленный хвост.

С потолка посыпалась мелкая белая крошка.

— Ты что делаешь! — Жук даже стукнул Дэна в плечо. — Ты что!

Эхо все еще прыгало по длинным коридорам, поднимало пыль, качало холодные, невидимые пока лампы. Я чувствовала это.

— Никого тут нет, — сказал Дэн. — Кричи не кричи — ничего. А там, в коридоре, просто гиененок.

— Кто? — Я прижимала к ладошке вату, зеленка щипала.

— Гиененок, — повторил Дэн. — Сан Пал же ездил в Египет, к пирамидам. Вот, привез гиененка. Ну, маленькую пятнистую гиену. Она в живом уголке живет.

— Александр Павлович привез гиену? — Я бросила ватку на пол.

— Ага, — кивул Дэн. — Вот такую маленькую. Смешная. Смешной, вернее. Башка вот такая здоровая, а сам смешной. Мелкий совсем. Поэтому и смех и шаги мелкие. Гиены ведь так смеются. Вот поэтому Дик и испугался — звериный запах просто почуял, просто-напросто. А на ночь его выпускают, гиененка этого, чтобы он школу сторожил. Сторожа-то не очень хотят тут работать.

— Не слышал я ни про какого гиененка, — бурчал Жук, играя самострелом. — Откуда у нас гиененок? Нету тут никакого гигиененка…

— Если бы я не закрыл дверь, он бы нас всех покусал, — сказал Дэн. — А он еще карантина не прошел. По сорок уколов в пузо от бешенства — не слабо?

Дэн закинул рюкзак за плечи и двинулся в темноту первым.

— Теперь буду называть тебя не Жук, — сказал он не оборачиваясь. — Буду называть тебя Ухо.

— А я тебя треплосом, — не остался в долгу Жук.

Мы зашагали по коридору. Жук чуть подотстал и потихоньку, чтобы никто не видел, спрятал ватку с кровью в карман. На всякий случай. Я видела. Все думает, что моя кровь приманит стаи мертвецов.