Большая книга ужасов 2017

Тем самым, в который Никто завернул проклятые подарки Знобеи.

Тем самым, который он потом затолкал на нижнюю полку кухонного шкафа…

Каким образом его отыскала там тетя Эля?!

Наверное, случайно… Можно представить, как она рассердилась! Конечно, решила, что девочки над ней подшутили. Или она сразу догадалась, что Юля тут ни при чем, а во всем виновата Валюшка? Вон каким суровым взглядом ее смерила!

– Садись, Морозова, если соизволила все же посетить мой урок!

Голос Эльвиры Николаевны был ледяным, словно дыхание пропасти Хельхейма, куда Валюшку вчера пытались столкнуть снеговики, подручные Знобеи.

Чувствуя, как загорелись от стыда щеки, Валюшка потащилась к своему месту. Села, ожидая непременной насмешки от Жвачника, но тот был непривычно тихим. И вдруг раздался чуть слышный стон.

Валюшка повернулась – и чуть не ахнула, увидев, какое у него бледное, измученное лицо, ну просто впрозелень!

– Борька, ты что, тебе плохо? – сочувственно спросила она.

– Отвяжись, – слабо выдохнул Жвачник, держась за живот.

– Ты что, отравился? Тебе надо к врачу!

– Морозова! – рявкнула Эльвира Николаевна. – Мало того что ты опаздываешь на итоговую контрольную в четверти, так ты еще и другим мешаешь заниматься!

– Да Жва… в смысле, Калюжный болен, – ошеломленно попыталась оправдаться Валюшка. – Я только хотела сказать…

– А я ничего не хочу слушать! – неистовствовала Эльвира Николаевна. – Вон из класса! Вон из школы!

Никогда в жизни Валюшка не слышала такого ее крика. В нем звучало даже не раздражение, а откровенная ненависть…

Класс изумленно выдохнул.

Валюшка, не чуя под собой ног, потащилась к выходу, боясь поднять глаза на Эльвиру Николаевну.

«Интересно, из дому она меня тоже выгонит?» – мелькнула мысль.

Вдруг до Валюшки донеслось чуть слышное хихиканье…

Самое странное, что оно, кажется, раздавалось из кармана костюма Эльвиры Николаевны!

Валюшка покосилась туда – и чуть не упала, потому что увидела, как на мгновение из кармана высунулась обрамленная серебристыми волосами и бородой физиономия Перебаечника. Перекосилась в издевательской ухмылочке – и снова скрылась в кармане.

Валюшка растерянно хлопала глазами.

Видела она Перебаечника? Или это только почудилось?

В это мгновение раздался хриплый, надрывный кашель. Даже не оглядываясь, Валюшка узнала: это кашляет Толик Роднецкий.

На миг задержавшись у двери, она окинула взглядом класс.

Так… Голова Анжелы снова похожа на остатки разоренного ветром вороньего гнезда, уши Оксаны – это не уши, а груши, ну а губы Игоря…

На них Валюшка даже посмотреть не смогла – вылетела вон и захлопнула за собой дверь.

Замерла в коридоре, пытаясь понять, что произошло. А впрочем, что тут понимать? Все предельно ясно!

Эльвира Николаевна сняла красный шарф, освободила Перебаечника и зеркало – поэтому порча, наложенная на все подарки Знобеи, вновь обрела силу. Ленечка же говорил: «Заверни в красную ткань один предмет – и обессилишь все, через которые в этот день напускали порчу!» Логически мысля: если красное развернешь – порча обратно во все вещи вернется. Вот она и вернулась!

Да сколько же это будет продолжаться?! Теперь, получается, не только Валюшка Морозова страдает от ненависти исчадий Ледяного ада, но и все, кто рядом?

Конечно, в классе к ней отношение было так себе, не слишком-то дружеское, однако зла она никому не желала, даже Борьке Жвачнику, самому противному из всех. И уж тем более Игорю Дымову!

И вдруг ужасная догадка обожгла ее. Валюшка бросилась в раздевалку, сунула руку в карман дубленки – и похолодела.

Проклятущий сверток снова был там! Белая бумажка, серебристая ленточка, многочисленные, ехидненько позванивающие осколки зеркала – словом, все, что Валюшка собственными глазами видела разлетевшимся в разные стороны с высоты четвертого этажа, вернулось в ее карман.

– Да, верно Никто говорил, что избавиться от зеркала будет трудно… – прошептала она, поспешно выдергивая руку из кармана. – Вопрос такой: а возможно ли это вообще?!

– Теоретически возможно, – послышался знакомый голос за спиной. – Практически – неимоверно сложно!

Валюшка завела обе руки назад, за спину, и принялась шарить ими, пытаясь поймать Никто, однако пальцы ее ловили только пустоту. Но через мгновение Никто появился перед ней, потирая бок и хмурясь:

– Я щекотки боюсь до невозможности! Давай договоримся, что ты никогда меня руками хватать не будешь, ладно? Позови – и я встану перед тобой…

… как лист перед травой? – хихикнула Валюшка, у которой при виде разноглазого и разноволосого черта-ангела мигом улучшилось настроение.

– Да запросто, – усмехнулся Никто, и нахмуренные брови его разошлись.

– Слушай, но ведь я даже не чувствовала, как тебя касаюсь! Ты бесплотный, что ли? – удивилась Валюшка.

Никто кивнул:

– Все нечистые духи бесплотны.

– Почему же ты чувствуешь щекотку?! – допытывалась Валюшка.

– Спроси что-нибудь полегче, – досадливо бросил Никто. – Не могу я этого растолковать! Вообще, знаешь, пытаться объяснить отношения между миром людей и духов – это жуткая заморочка, неохота тебе мозг компостировать напрасно!