Большая книга ужасов

Егор поднес к глазам талисман. Кто бы мог подумать, сколько всего может произойти из-за такой безделушки! И тут он заметил, как сильно потяжелел предмет. Когда-то Егор начинал заниматься с гантелями (правда, бросил через пару недель). Так вот, тяжесть маленького амулета казалась многократно больше веса гантели. Некоторое время мальчик пытался удержать руку, преодолеть сопротивление, но она все опускалась и опускалась, пока талисман не коснулся крышки гробницы, где была изображена увеличенная копия его рисунка, самой ее середины. Едва это случилось, как крышка бесшумно отъехала в сторону. Хотя никаких признаков какого-нибудь хитрого механизма тут не было и в помине!

Мальчик на всякий случай зажал талисман в кулак, глубоко вздохнул и заглянул внутрь. Он ахнул. Наур лежал здесь как живой. Когда-то Егор видел в музее древнеегипетскую мумию, но сохранность этого тела не шла с ней ни в какое сравнение! Казалось, что этот человек умер не тысячу лет назад, а только вчера! Или даже не умер, а просто глубоко заснул. Его борода гордо торчала кверху, а глаза были плотно закрыты. Но у мальчика возникло неприятное ощущение, что покойный тиран следит за ним из-под не до конца опущенных век. Даже сейчас можно было видеть, что Науру здорово досталось в последнем бою; конечно, тело было тщательно обмыто, натерто благовониями и облачено в чистые одежды, но все это не могло скрыть глубоких ран на голове, шее, руках… Все-таки тиран погиб как храбрый воин! Богатая одежда также превосходно сохранилась. В крепких, израненных руках Наур держал большой меч. Егору невольно подумалось, что сам он даже не смог приподнять бы такое оружие.

— А покойник-то как живой! — воскликнул в этот момент Дима, которому удалось, наконец, разглядеть останки Хакима сквозь щель. Некоторое время он не верил своим глазам, а потом решил поделиться открытием с товарищем.

— У меня тоже! — откликнулся Егор без особой радости в голосе.

— Ух ты! Как это у тебя получилось? — Дима увидел, что черная гробница открыта целиком, и подивился силе Егора. Или находчивости, если тот применял какое-то хитроумное устройство.

Наступал решающий момент. Предстояло приступать к последней части плана, разработанного Егором. Он набрал в грудь побольше воздуха, прокашлялся и сказал, пытаясь придать тону как можно больше беззаботности: — Дай-ка я на твоего посмотрю! А ты пока на моего! — Получилось как-то фальшиво и неестественно, но что делать, если Егор никогда не обладал актерскими талантами!

— Давай! — подыграл Дима и первым сделал шаг к черной гробнице.

Егор хотел последовать его примеру и шагнуть по направлению к белой, но не тут-то было! Ноги словно приросли к земле!

— Я не могу! — сдавленно произнес он.

— Тебе помочь? — Дима сделал еще шаг в его сторону, но как-то не слишком уверенно.

— Нет! Оставайся на месте! Я сам! — резко крикнул Егор. Он не хотел терять последнюю надежду и к тому же опасался, что для Димы это может кончиться плохо.

— Ну как знаешь. — Дима застыл в нерешительности, не зная, что предпринять. Ему то хотелось кинуться на выручку товарищу, то бежать за помощью, то оставаться на месте и ждать, к чему же это приведет. Мальчик был свободен в своих движениях и не мог до конца понять, насколько сейчас тяжко Егору.

Егор тем временем почувствовал, что кто-то тянет его руку, в кулаке которой был крепко зажат талисман, вверх. Еще недавно предмет казался таким тяжелым, практически неподъемным, а теперь поднимался вверх, как воздушный шарик или, скорее, как сотня воздушных шариков. Мальчик пытался держать руку опущенной, но она, преодолевая все его усилия, неуклонно поднималась вверх. Вот она уже достигла края гробницы, поднялась еще чуть-чуть…

Направление давления сменилось. Теперь руку Егора тянуло по горизонтали, в сторону захоронения. Уставший мальчик на секунду бросил сопротивление, и рука с талисманом мгновенно дернулась, преодолела несколько десятков сантиметров и застыла над самой серединой гробницы, там, где была грудь Наура, там, где он, вероятно, носил свой талисман.

— Ты решил положить его сюда? — поинтересовался Дима. Со стороны действия Егора казались странным, торжественным, но совершенно добровольным ритуалом.

— Решил, — процедил Егор сквозь зубы.

Он еще слабо надеялся, что своими словами может ввести кого-то в заблуждение и сила, контролирующая его, ослабнет. Но этого было явно мало, чтобы провести эту призрачную силу. Теперь руке мальчика «приказано» было опуститься вниз. Егор терпел как мог, но с каждой секундой давление все увеличивалось. Как будто он держал на вытянутой руке тяжелую сумку, в которую подкладывали и подкладывали все новые тяжести. Егор крепко сжал зубы, из глаз его катились слезы, но против этой тяжести он был бессилен.