Большая книга ужасов – 24

Вильгельм Гауф очень любил страшные сказки. – Замершие было шарики в руке дяди Вити вновь побежали между пальцами.

При чем здесь Гауф? – надула губки Наташка. Она терпеть не могла, когда ее все еще считали маленькой. Сказки в ее возрасте никто не читает!

Бедный угольщик Петер Мунк получил от злого волшебника Михеля дар выигрывать в любом деле, – начал медленно рассказывать дядя Витя. – В обмен на мешок золотых гульденов Петер отдал свое сердце. У Мунка стало много денег, он был выбран почетным жителем города. Но бывший угольщик остался без сердца и потому потерял любовь девушки, его мать умерла от горя. Когда Петер понял, что за богатство заплатил слишком большую цену, то кинулся обратно к волшебнику, чтобы тот вернул ему сердце. Но Михель отказался выполнять его просьбу. С тех пор несчастный угольщик бродит по миру и ищет свое потерянное сердце.

Я не про сердце спрашиваю! – еще больше возмутилась Наташка. – Помните, вы как-то рассказывали про скрипку. Если на ней играть, то любой станет талантливым музыкантом.

А я говорю о том, что за любой дар нужно платить. Не всегда сердцем, конечно, но цена за подобные подарки обычно бывает высокой. Так что лучше всего добиваться самому. Чтобы потом не жалеть.

А скрипка?

Что скрипка? – -загадочно улыбнулся Виктор Львович. – За любой подарок судьбы нужно платить. Например, раньше считали, что за талант дьявол забирает у людей душу. Поэтому любой одаренный человек предавался анафеме.

Чему? – прыснула Цветочница.

Проклятию, – усмехнулся дядя Витя.

Да какое проклятие! – Наташка начала терять терпение. – Вы про скрипку расскажите!

Несколько мгновений Виктор Львович смотрел в пол. На лице промелькнуло выражение недовольства.

Про какую? – сухо спросил он.

Как про какую? – вскочила Наташка. – Вы сами рассказывали, что есть такая скрипка, кто на ней ни играет, у всякого гениально выходит. Помните?

– Не помню, – покачал головой дядя Витя. Такого Наташка не ожидала. Она рассчитывала хоть что-нибудь узнать!

Дочка, что за фантазии? – пробормотал папа, выходя из комнаты, и, как бы извиняясь, сказал, на секунду поворачиваясь к приятелю: – К концу года они все становятся немного не в себе.

Наташка с дядей Витей остались одни.

Как же вы можете не помнить? – чуть не плача, в который раз спрашивала она. – Вы сами про нее рассказывали!

С чего ты вдруг про нее заговорила? – к Виктору Львовичу вернулась его невозмутимость. – Заваливаешь экзамены в музыкальной школе?

– Нет! – В Наташкиных глазах мелькнула надежда – вдруг дядя Витя что-нибудь вспомнит. – Только вы никому не скажете? – спохватилась она.

Никому, – искренне заверил ее Виктор Львович, подсаживаясь ближе и пряча шарики в карман.

Я видела эту скрипку!

Лицо дяди Вити вытянулось, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел.

Правда! – заторопилась Цветочница, боясь, что ей не поверят. – Видела! На скамейке она стояла. Ее Гребешков схватил и домой убежал. А потом он, знаете, как стал играть! Вообще с ней не расстается. И играет с утра до вечера без остановки. Если Валерка с ней на концерт придет – все, он будет первым!

Гребешков вместе с тобой учится? – с сочувствием спросил дядя Витя.

Ну да, – опять смутилась Наташка. Ей все казалось, что ее не о том спрашивают. – Я специально к нему ходила и видела эту скрипку. Скрипка как скрипка… Ничего в ней особенного нет. Я даже подумала, что ошиблась. Но когда услышала, как он играет… Честно! Его отчислять собирались, он смычком по струнам промазывал! А теперь даже лучше меня играть стал!

Что ты говоришь… – покачал головой дядя Витя. – И где живет этот вундеркинд?

Недалеко от школы, в белой башне.

Виктор Львович откинулся в кресле, в задумчивости переплел перед своим лицом пальцы.

Я, кажется, припоминаю… – он растягивал слова, и Наташке казалось, что он нарочно тянет время. – Что-то такое я читал. Точно! – радостно всплеснул он руками. – Это был какой-то древний том века восемнадцатого. – Неожиданно выражение его лица стало растерянным. – Но там было сказано, что эту скрипку уничтожили.

Значит, она опять появилась!

Как интересно! – Виктор Львович подался вперед. – И что ты хочешь?

Я? – Наташка опять смутилась.

А что, собственно говоря, она хочет? Завладеть скрипкой, чтобы играть лучше всех? Да она и так неплохо играет. Расстраивается, что какой-то там Гребешков будет играть лучше! Вот что ей не нравится! Поэтому скрипка должна быть у нее и больше ни у кого!

Я хотела бы на ней попробовать сыграть, – соврала Наташка. – Никогда не играла на хорошем инструменте.

Ну, за столько лет инструмент вряд ли остался хорошим, – на лице дяди Вити было полное безразличие. – К тому же эта скрипка ни одного музыканта не сделала знаменитым, иначе о нем бы говорили.

Так, значит, вы что-то помните! – возликовала Цветочница, от нетерпения бегая туда-сюда по комнате.

Не помню, но могу предположить, – уклончиво ответил дядя Витя. – Такая вещь могла появиться только на заре Возрождения, в позднем Средневековье. Тогда еще сильны были древние духи. Ее принесли, – он замялся, – оттуда…

С того света?! – опешила Наташка.