Большая книга ужасов – 24

У Володи Маркова был неплохой почерк. Довольно разборчиво он вел подробную летопись своего пятого «В» класса, иногда захватывая соседей из «А» и «Б». Кто что сказал, кто как ответил, кто прогулял урок. Наблюдения были очень дотошными. Тетрадь уже была вся исписана, хотя с начала четверти прошло чуть больше недели.

– Детский сад, – в сердцах выругался Вовка, захлопывая тетрадь.

Девчонок все еще не было.

Можно было тетрадь выбросить, а потом сказать, что никаких записей он и в глаза не видел и ничего не брал. А можно все-таки вернуться к этому затюканному девчонками Маркову и вернуть ему дневник наблюдений за ребятами. Из чувства мужской солидарности Вовка даже был согласен по головке Маркова погладить. Только бы тот не плакал.

Маркин снова перелистал страницы. Так, сегодня двадцатое. Интересно, какие события успели произойти за неделю с малышами?..

Кто прошел по улице, кто позвонил, что сказал вызванный на дом врач…

Вовка на всякий случай задрал голову, испугавшись, что прямо в окне над собой увидит бледное лицо Маркова.

Вроде никого не было.

Так, продолжим.

Кто куда пошел… Вчера вызвали на прививку. Ага, вот и Вовкин портрет.

«Мальчик из старших классов. Лохматый и испуганный. С похожей фамилией. Марк-ин».

Хм… Это он – испуганный? Ну-ну…

Дальше, еще на день назад. Аня Хрусталева косо смотрит, поинтересовалась, как Володя себя чувствует. В ответ шел подробный отчет, как Хрусталева себя ведет – не бледна ли, не нервничает ли, не появилось ли в ней что-то странное?

«Да они просто влюблены друг в друга! – догадался Вовка. – Конечно! Такое внимание, о здоровье друг друга пекутся».

Видимо, Аньке было интересно, что о ней пишут и замечает ли Марков ее чувства, вот и попросила стащить тетрадку.

Маркин пролистнул еще несколько страниц назад.

Вторник. Хрусталева снова спросила, не происходило ли с Марковым что-нибудь странное. Весь день на него смотрела, даже до дома проводила.

Ну все ясно!

Ох уж эта мелюзга! Занимались бы своими амурными делами самостоятельно.

Стоп!

«Эта ненормальная начала за мной следить».

Так, так… Володя Марков и не думал влюбляться! Ему явно не нравится, что на него обращают столько внимания.

Что же между ними происходит?

И тут Вовка долистал до воскресенья. Полдня ничего занимательного не было, а потом шел небольшой рассказ о том, как Аня Хрусталева за гаражами около кладбищенской ограды долго копалась в земле, после чего достала проржавевшую жестяную коробку. За этим занятием ее и застал Володя Марков, хозяин записей. Показать коробку Хрусталева отказалась и в милицию не пошла. Дальше шло рассуждение: судя по ржавчине, коробка пролежала в земле лет сто. До войны в этом месте стояла церковь, кладбище находилось при церкви, и раз коробка лежала вне кладбищенской ограды, то…

Кого хоронили за кладбищенской оградой? Ведьм, колдунов и актеров – эта профессия раньше считалась бесовской. А значит, украшения эти могли принадлежать актрисе… или колдунье. Если актрисе, то ничего страшного в этом нет. А вот если колдунье, тогда…

О том, что вещи, принадлежащие колдунье, несут в себе ее силу, знают все. И если Анька Хрусталева по глупости воспользуется ими – не миновать беды!

Вот эту-то беду Марков и высматривал в однокласснице почти неделю, но ничего не замечал. Что же в таком случае искала в Маркове Хрусталева? Ждала, когда он ее выдаст? Но он почему-то не спешил это делать.

Вовка совсем запутался – кто за кем следит и зачем?

Он захлопнул тетрадку. Перед ним снова встал вопрос: куда ее девать? Отдавать девчонкам уже не хотелось, пусть сами разбираются между собой. А найти Маркова можно будет и завтра, в школе.

Маркин забросил тетрадку в рюкзак и предпринял вторую попытку дойти до дома, взять коньки и отправиться на каток.

Но и второй раз ему не удалось это сделать.

Около дома на него налетел Минаев.

– Ты что тут делаешь? – завопил он, страшно выкатывая глаза.

– На каток иду, – честно признался Вовка. – А ты что – с уроков сбежал?

– Да какие уроки! У нас в классе бешенство.

– Кто? – В Вовкиной голове с трудом соединялась звериная болезнь с их шестым классом.

– Ты ушел – тут-то все и началось! – Серега спокойно говорить не мог, он продолжал кричать. – Сначала на Маркушу шкаф свалился!

Вовка зажмурился. Маркушин всю жизнь сидел в центре класса, и чтобы на него упал шкаф… этот самый шкаф должен был добежать от стены до его парты.

– А потом…

– Что потом? – открыл глаза Вовка, потому что Минаев сделал вдруг длинную паузу.

– А потом Маркелов с ума сошел!

Вовка представил здоровенного спокойного Володьку Маркелова, прожженного двоечника и прогульщика. Его никогда ничто не выводило из себя, даже учителя. И чтобы он взбесился, понадобилось бы какое-нибудь землетрясение.