Большая книга ужасов – 28

В шестом классе про аттестаты зрелости думалось с трудом. Момент окончания школы виделся далеким и нереальным. Но угроза была самая что ни на есть реальная. С физруком старались не спорить. У него, как на зло, была хорошая память.

Под бдительным оком учителя Илька спустился в спортзал. Всю дорогу он пытался расслышать сквозь топот десятка ног, несущихся по лестнице, тот самый негромкий перестук голых пластмассовых пяток. Но не услышал ничего, кроме бешено колотящегося собственного сердца.

В спортзале среди переодетых к занятию одноклассников приведенная физруком троица смотрелась комично.

– Я брал форму, – пытался оправдаться Сидоров. – Я ее на пятом этаже оставил. В кабинете труда.

– Никто тебя ждать не будет. – Физрук повел остреньким подбородком, давая понять, что Левка вычеркнут из его списка нормальных людей. – Встали! Построились!

Класс потолкался на месте, выясняя, кто кого выше. Высокий Левка оказался впереди, Сашка встал по центру, невысокий и вечно страдающий из-за своего маленького роста Илька пристроился в хвосте.

– Направо!

Все повернулись направо.

Дверь за Илькиной спиной скрипнула. Шагунов медленно повернул голову. В щелочку показалось белое лицо с растянутыми в глупой улыбке красными губами.

– Бегом! Марш!

– Мама! – завопил Шагунов.

В два прыжка он обогнал только-только тронувшуюся колонну. Но бежать было некуда. Впереди возвышалась шведская стенка. Илька пронесся вдоль деревянных перекладин, споткнулся о маты и полетел на пол. Над его головой чуть покачивался потревоженный канат.

Дверь открылась.

Шагунов подпрыгнул, вцепился в канат и стал быстро подниматься наверх, чего до этого ни разу сделать еще не мог. Он мгновенно долез до крюка, на котором держался канат, и испуганно посмотрел вниз.

В зале царила суматоха. Манекен вышагивал, высоко вскидывая ноги: подставка осталась прикрепленной к одной его пятке, из-за этого манекен смешно подпрыгивал при ходьбе.

– Илья!

Манекен застыл около каната и задрал голову вверх.

– Уйди отсюда, – взвыл Илька.

От страха у него вспотели ладони, и он чувствовал, как скользкий канат вырывается из его рук.

– Илья! – Голос манекена стал звонким.

– Мама!

Шагунов не выдержал. Руки разжались, и он полетел вниз.

Про себя Илька успел попрощаться с жизнью и приготовиться к жесткому падению на маты.

Но приземление оказалось не таким страшным. Его кто-то подхватил, и через секунду Шагунов стоял на ногах. Перед собой он увидел белую руку в бежевом пиджаке и все понял.

– Илья!

Казалось, где-то внутри манекена заложена машинка, способная воспроизводить одно это слово.

Секундная заминка, и все снова полетело кувырком. Визжаще-кричащая толпа нахлынула на замершего Ильку. Сбитый с ног манекен полетел в угол, а Шагунов, прыгая по спинам одноклассников, взобрался на подоконник, рванул на себя створку окна, непонятно как просочился сквозь узкую непроходимую решетку и выпрыгнул на улицу.

Манекен взглядом проследил за объектом своей охоты и не спеша встал. В зале наступила тишина. Лишь те, кому убегающий Илька отдавил руку или ногу, негромко жаловались на свою горькую судьбу.

Шаги манекена глухо прозвучали по доскам пола. Хлопнула дверь. По спортзалу пронесся ветерок. Ошарашенные ребята смотрели друг на друга. Из-за двери тренерской показалась маленькая голова физрука.

Сашка с уважением посмотрел на открытое окно и узкий пролет решетки.

– Если вам надо идти, – подал голос физрук. – Идите.

– До свидания, – кивнул Левка, направляясь к выходу – о правилах хорошего тона он не забывал никогда.

Сашка вышел следом.

На школьном дворе, конечно же, никого не было, и можно было только догадываться, в какую сторону унесло Шагунова.

Ребята потоптались на крыльце.

– Что будем делать?

От напряженного вслушивания, не подкрадывается ли откуда-нибудь к ним манекен или еще кто похуже, у Левки уши встали торчком и шевелились как локаторы. На вопрос он не ответил. Прижал палец к губам. Своей болтовней Квасников мешал ему слушать.

– Надо устроить ловушку. – Сашка решительно сжал кулаки. – Сколько можно от них бегать?

– Ага, – презрительно фыркнул Левка, засовывая руки в карманы, – пойдем на кладбище, закопаемся в могилу и будем ждать, пока кто-нибудь мимо не пройдет. А как пройдет, мы его хвать за ногу и к себе, под землю. – Он вдруг перешел на крик: – На кого ты собрался охоту устраивать? Тебя скоро самого сожрут и не подавятся! Охотничек…

Квасников покраснел, глаза его налились тяжелой злобой. Он качнулся вперед, готовый растерзать невозмутимого Сидорова, но остановился, уставившись на что-то, появившееся за Левкиной спиной. Сидоров резко повернул голову.

– Говорят, в вашей школе снова непорядки происходят.