Большая книга ужасов — 33

Да-да! Его наивный папа искренне считает: сын и Эльвира вполне ладят. Ну, раз не поступает жалоб ни с той, ни с другой стороны. Следовательно… Эльвира вполне сможет заменить мальчику умершую мать. Ведь нельзя же — как думает Ильин-старший, — чтобы Сергей целыми днями был предоставлен самому себе. Ребенку нужны родители. Оба! Он, отец, вечно пропадает на работе. Карповна — вся в хозяйстве. Несчастный мальчишка растет, как сорная трава у дороги. Глупый папка всерьез вознамерился жениться! Это пугало Сергея не на шутку. Елки, да он умереть готов, лишь бы оттянуть неизбежную катастрофу! Сергей невольно поежился: на веки вечные приобрести в собственный дом, пусть и в мачехи, подобную женщину… Страшно! А уж после сегодняшних событий — особенно. Сон сном, но ведь набросок Сергея, а затем и разговор с мачехой за обедом — реальность. Так же, как и ледяной, жесткий взгляд ее белесых, почти нечеловеческих глаз. И нескрываемое раздражение, когда Эльвира услышала смешные вопросы Карандаша, — тоже реальность. А этот кошмар среди бела дня?! Сергея до сих пор мутило. Нет, нужно срочно от Эльвиры избавляться. Но как?! Сергею даже папе сказать нечего. Внешне-то все идеально, не придерешься. Мачеха к нему внимательна, слова плохого ему ни разу не сказала. На отца смотрит влюбленно. Карповну ни разу при нем не задела. Сергей угрюмо хмыкнул: не говорить же отцу о собственных расплывчатых фантазиях? Перепуганный папа живо сына к врачу потянет…

Сергей поежился, вспоминая, как часто в последнее время он падал на лестнице, поймав направленный на него взгляд Эльвиры. Причем он знал, чувствовал, что сейчас упадет, не понимая истоков этой уверенности. Хватался за перила так, что у него белели ладони, но ничего не помогало — землю словно выдергивали из-под ног, а пальцы рук противно немели. И Сергей катился с лестницы — прямиком под ноги Эльвиры, под ахи-охи испуганной Карповны. И вынужденно выслушивал укоризненные и сочувственные слова мачехи о ненужной торопливости, а светлые ее глаза безжалостно смеялись над ним… Или все это его фантазии? И кто поверит ему, если он сам себе не верит?!

Наконец прозвенел звонок. Откуда-то с лестницы призывно закричала Карповна. Звонкий смех мачехи заставил Сергея вздрогнуть. Добродушно забасил папа. Мрачный Сергей неохотно вышел из комнаты. Просто чтобы не расстраивать уставшего за день отца. Анатолий Федорович очень любил вечерние чаепития. Единственное время, когда он мог посидеть с семьей за одним столом и переговорить с сыном. Порасспросить его о школе, например, и о его друзьях.

Глава 8 Сны наяву

Сергей никогда так долго не спускался по лестнице, как сегодня! Собственные ноги казались ему свинцовыми, Сергей еле отрывал их от ступенек. Почему-то мальчику никого не хотелось видеть. Вдруг опять мучительно заныла голова. В ушах зазвенело. В горле образовался горьковатый, тошнотворный комок, мешавший нормально дышать. В постель бы! И — спать, спать, спать…

Сергей вошел в столовую. Хмуро поздоровался с отцом, уселся на свое место и поднял глаза. С усилием тряхнул головой — не помогло. Отчаянно зажмурился и медленно посчитал до десяти. Мысленно. Когда он был младше, это его здорово выручало. Иногда. Помогало, например, привести мысли в порядок и не сорваться во время ссор. Главное — не лезть с Гришкой Лапшиным в драку из-за любого пустяка. Лапшин всегда был сильнее Сергея. Физически.

Сейчас, как разочарованно понял Сергей, открыв глаза, это его не спасло. Верный, тысячи раз испытанный способ подвел его. Именно сейчас, когда Сергею и без того плохо! Может, он сходит с ума? Вот, значит, как это происходит. Потихоньку, почти незаметно. Вначале — кошмары наяву, глупейшие фантазии, позже — головокружение, дурнота, потом — галлюцинации… Но почему — непременно с ним?! Сергей с трудом сглотнул мерзкий комок, застрявший в горле, и заставил себя не закрывать глаза.

Потрясающе! Знакомый с пеленок мир словно взбесился и заиграл совершенно другими красками. Весьма неожиданными. Причем только живой мир. Все остальное выглядело вполне пристойно и привычно.

Словно сквозь вату Сергей услышал:

— Что с тобой, сынок?

Папа встал из-за стола и встревоженно приложил к его лбу широкую прохладную ладонь.

— Все в порядке, па, — еле слышно пробормотал Сергей и осторожно, пытаясь не выдать себя, улыбнулся.

Папа смотрелся очень странно. Очень! Его тело как бы светилось в мягком сумраке столовой. И если одежда чуть приглушала свечение тела, то вот папина голова… Нежно-голубоватый, игольчатый ореол менял цвет его лица, всегда бодрого и довольно смуглого. Оно выглядело сейчас бледнее, чем обычно. И намного беззащитнее. Потрясенный Сергей вдруг ясно увидел то, на что раньше никогда не обращал внимания — папа одинок и смертельно устал. Как-то внезапно он понял, что, кроме него, Сергея, у папы больше нет настоящих привязанностей в этом мире. Разве только работа?

Сергей коснулся отцовской руки и дрогнувшим голосом повторил: