Большая книга ужасов — 37

— Марина сегодня на экскурсии о нем рассказывала — как Удо прорыл ход от своего монастыря до Пириту. В путеводителе сказано, что начинался он у Тоомпеа и что, мол, пара пацанов уже здесь ходила. Правда, в конце приписано, что на самом деле никакого тоннеля не существует.

От удивления Андрюха выпрямился, врезавшись макушкой в низкий свод.

— Я чувствую, — прошептал он, потирая ушибленное место. — Чем дальше, тем все больше догадываюсь, что всего этого нет.

— А вода? — напомнил Борзов. — У них сезонный разлив моря?

— Еще одна легенда. Теперь ясно, куда делся Глеб.

— Куда? — не понял Айк.

— Все разошлись по легендам. Вам достался Колодец, Танька Ким угодила в историю с палачом, Натки — в проклятье розенкрейцера…

— Кого? — Сашка нахмурился. Он не любил, когда кто-то в его присутствии подчеркивал свой повышенный интеллектуальный уровень.

Вадим не стал ему ничего объяснять. На сегодняшний день объяснений было достаточно.

— Затопленный город — это из легенды про Ярвевана. Кто-то ему сказал, что город построен.

— Какой козел… — начал Борзов, вспоминая вчерашнюю экскурсию.

— Все хороши. — Бокштейн качнул факелом, отсекая от себя лишние восклицания, на них сейчас не было ни сил, ни времени. — Город почему-то именно на нас решил испытать все свои легенды. Хорошо, что пока без летальных исходов. Наша задача — продержаться и найти переход в реальность. Там никакого потопа не будет.

— Мы так и будем сидеть? — поторопил всех Айк. — Вода прибывает.

Шум воды стал сильнее, сквозь камни уже текли хорошие ручьи. Вадим сунул факел в руки Андрюхи, а сам склонился над Борзовым.

— Взяли, — скомандовал он.

Айк тяжело вздохнул и подставил руки. Сашка навалился на плечи одноклассников, и его потащили по проходу. Вскоре лаз стал таким узким, что пришлось ползти. Вода под руками неприятно чавкала, жижа с землей и мелкими камешками забивалась под манжеты курток, колени тут же промокли, ботинки набрали воды. Сашка коротко постанывал, когда пострадавшей ногой задевал за стены. Факел норовил погаснуть. Голоса звучали глухо — низкие своды делали любой звук тихим, словно говоришь сам с собой, уткнувшись в угол.

Они ползли бесконечно долго, пока над головой Андрюхи не раздался звонкий голос Вадима.

— Вставай. Приехали!

Василевский еще несколько секунд по инерции прополз вперед, глядя перед собой, — наступать ладонью на камешки было больно, поэтому он следил, куда ставит руку. Услышав непривычно громкий голос, он вздрогнул.

Перед ними был широкий зал с тремя высокими ходами, там, вероятно, продолжался тоннель. Несколько массивных кованых дверей красовались между черными провалами ходов.

— Ничего себе! — присвистнул Айк.

Сашка сидел в стороне, привалясь к стене. Он был перепачкан с ног до головы да еще водил пятерней по лицу, превращая себя в десантника на задании. Если бы его сейчас увидели враги, испугались бы непременно.

Посреди зала собралось небольшое озерцо, куда собиралась вода из всех ходов. Вадим с любопытством оглядывался. Слабого света факела, отраженного от поверхности воды, от поблескивающих влагой стен, хватало, чтобы все рассмотреть.

— Я так понимаю, мы сейчас находимся в склепе Калева, — сказал он, и эхо тут же размножило его слова.

— Опять покойники? — тяжело вздохнул Сашка.

— А чего ты стонешь? — усмехнулся Бокштейн. — Это было твое желание — нас в гробу увидеть. Смотри! — Он раскинул руки и поклонился.

Послышался жуткий скрежет. Андрюха на всякий случай втянул голову в плечи.

— Стой!

Крик вернулся грохотом, обрушившимся на макушки девятиклассников. Айк, приоткрывший ближайшую дверь, застыл. Но что-то уже изменилось в окружающей действительности, словно нарушилась математическая закономерность, одна фишка задела другую, и выстроенное друг за другом домино с легким шелестом посыпалось в неумолимом движении вниз. Эхо далеким гулом отозвалось из черных ходов, двери железно завибрировали. Бокштейн замер у кромки воды, с тревогой глядя на Акопяна.

— Не двигайся, — тише повторил он.

— Ты чего орешь! — взмахнул рукой Борзов, словно отгораживаясь от всех неприятностей. — Меня чуть кондратий не хватил.

— Там может быть засада. — Вадим показал на дверь.

— Из скелетов, что ли? — усмехнулся Айк и шагнул через порог. Только он успел сделать этот шаг, как за ним с грохотом свалился ржавый железный меч. Воткнулся в щель пола, пораскачивался, размышляя, на какую сторону упасть, но так и застыл, ничего не решив.

— Ничего себе! — присвистнул Андрюха, подходя к открытой комнате. — Вот это подстава!

— Все проржавело, — Бокштейн осторожно приблизился к двери. — Если бы механизм действовал, то Борзову пришлось бы ковылять на своих троих. Вдвоем с Васей мы бы его не вытянули.

— Я бы попросил! — предостерегающе поднял руку Андрюха, не любивший это свое старинное прозвище.

Айк вздрогнул, как будто что-то сбросил с себя, — до него только что дошло, какой опасности он сейчас избежал.

— Молодец, — похлопал его по плечу Василевский. — В рубашке родился.

— Давайте больше никуда не заходить и двигаться только в одном направлении, — предложил Вадим.