Большая книга ужасов — 38

Дима, который еще не видел места раскопок, жадно смотрел во все глаза. Местность его, надо сказать, разочаровала. Он ожидал чего-то более внушительного. Но когда он разглядел вход в пещеру… Эта дыра манила и отталкивала одновременно. Там скрывалась многовековая тайна. Но, с другой стороны, лезть туда посреди ночи казалось чистым безумием. Там и днем-то, наверное, не слишком уютно, а сейчас…

Дима хотел было приподнять веревку и пройти под ней, но Егор, подозревавший подвох, остановил его. Он лег на мокрую от дождя землю и осторожно прополз под ограждением.

— Ты что, с ума сошел? — зашептал Дима, прикидывая, во что превратится его одежда, которая и сейчас-то не блистала чистотой.

— Хочешь — оставайся. Или перепрыгивай, — предупредил Егор, не оглядываясь. Мыслями он был уже там, внутри, а талисман, словно предвкушая встречу со своим прежним владельцем, раскалился так, что от его жара тонкая одежда никак не могла служить защитой. — Только веревку не задевай!

Дима выбрал второй вариант: в своих силах он был вполне уверен. Вот только, отталкиваясь для прыжка, он поскользнулся на влажной траве, и толчок получился не таким сильным, как было необходимо. Веревку он задел лишь слегка, но где-то возле палатки послышался звон колокольчика. Хитрый охранник поставил-таки ловушку.

Ребята словно по команде ничком бросились на землю, стремясь вжаться в нее как можно сильнее. «Эх, пропал свитер!» — с горечью подумал Дима. На их счастье, одежда у обоих была темной. Да и тучи все еще закрывали луну.

Из палатки, чертыхаясь, вышел охранник. Он лениво поводил фонариком возле ограждения. Луч света прошел в нескольких сантиметрах от Диминого ботинка, но по счастливой случайности не задел его. В ту же минуту в фонарный луч влетела белая ворона, издевательски каркнула на охранника и тут же нырнула обратно в темноту. Охранник проворчал что-то про «проклятый ветер и чертовых птиц, которые третий раз за ночь», и закурил. Те несколько минут, пока тлела его сигарета, показались ребятам самыми долгими в жизни. Курильщик не торопился, с удовольствием затягивался, кашлял и никак не собирался уходить назад, в палатку. Холод от мокрой земли пробирал все сильнее. Диме безумно хотелось чихнуть: нос щекотала какая-то травинка. Мальчик напрягал всю силу воли и корчил страшные рожи, чтобы помочь себе сдержаться. Пока это получалось, но долго так продолжаться не могло.

Егора же талисман просто жег. Когда он упал, этот предмет оказался прижатым между ним и землей и теперь буквально въедался, вплавлялся в кожу. Безумно хотелось закричать, а еще больше — вскочить с места и ринуться в пещеру, до которой оставалась всего-то пара шагов. Чтобы сдержаться, он до крови прикусил губу и медленно считал про себя.

Наконец, когда Егор дошел уже до второй сотни, охранник затушил свой окурок, громко зевнул и отправился в палатку. Путь был свободен. Дима приподнялся с земли и яростно тер свой нос, до тех пор пока желание чихать не исчезло окончательно. Егор тем временем был уже у входа в пещеру. Оставалось сделать последний шаг, чтобы войти под эти темные своды. Егор глубоко вздохнул, включил фонарик и сделал этот шаг. Дима поспешил за ним. Ему, не побывавшему здесь днем, было крайне любопытно, но и страшновато. Конечно, ничего особенного там быть не должно: подумаешь, старые могилы! Но мало ли что! А вдруг потолок обвалится? Но времени медлить и раздумывать не было.

Внутри стояла гробовая тишина. Казалось, что звуки снаружи сюда совершенно не проникали. Воздух был все таким же спертым, в нем ощущалась сырость. У вошедших внутрь ребят зуб на зуб не попадал, то ли от царившего здесь холода, то ли от страха, а, скорее всего, и от того, и от другого.

— Ух ты! — только и смог воскликнуть Дима, увидев помещение с гробницами. Света фонариков вполне хватало для того, чтобы осветить небольшую пещерку.

— Вот они, — произнес Егор, то ли обращаясь к товарищу, то ли разговаривая сам с собой. — А ребята неплохо поработали.

Действительно, одна из стенок белого надгробия была полностью очищена от земли, да и крышка оказалась лишь слегка присыпанной. Значит, теоретически ее можно было приподнять. Черное же надгробие осталось в неизменном виде, во всем своем мрачном великолепии. Дима, не в силах преодолеть любопытство, стал обходить его кругом, подсвечивая себе фонариком. Несколько раз он подносил к нему руку, отдёргивал и, наконец, решившись, прикоснулся к холодному полированному камню. По всему телу от этого пробежали мурашки, но ничего особенного не произошло.

Наученный горьким опытом, Егор старался держаться на равном расстоянии от белого и черного надгробий. «Клеймо» на груди пульсировало, талисман раскалился, но никаких других признаков близости цели пока что не было. Мальчика никуда не притягивало. То ли противники выжидали, то ли просто берегли силы для возможной схватки.