Большая книга ужасов — 5

Лично я не находил ничего хорошего в подобных песнях, но иногда бывает забавно наблюдать за фанатами «Вкуса крови», которые собираются в скверах и поют под гитару песни о мертвецах и маньяках. Я искренне не понимаю, как можно фанатеть по этому безобразию. А слова песен? Чуть ли не в каждой песне повторы: то кого-то едят, то кто-то что-то ест, то кто-то спит… Видимо, тексты писал человек без собой фантазии и чувства ритма…

Но у многих моих одноклассников все тетрадки и дневники украшают наклейки с изображениями участников этой группы. К примеру, та же Полина Лебедева с замиранием сердца смотрит их клипы и тайно любит солиста — невысокого зеленоглазого брюнета, носящего на груди кулон в форме человеческой челюсти. У нас теперь вся школа взяла моду с этого солиста — ходить с челюстью на груди…

Время для концерта назначили необычное — без пятнадцати минут двенадцать ночи. Впрочем, фанаты этому не удивились. Они говорили, что «Вкус крови» всегда назначает концерты на полночь. Да, у всех свои причуды.

Мне с одноклассниками удалось пробиться едва ли не к самой сцене. Нас толкали локтями, пытались отодвинуть подальше, но мы были стойки и стояли непоколебимо. Даже меня захватила идея подойти поближе — чисто из спортивного интереса, а не для того, чтобы рассмотреть музыкантов.

Ровно в назначенное время на сцену выбежали участники группы. Такого восторженного визга я не слышал давно. Все в «зале», то есть на площади перед сценой, прыгали, кричали, свистели, лезли друг другу на плечи. Мне показалось, что толпа единогласно сошла с ума.

— Не видим ваши руки-и-и!!! — предъявил претензии солист в микрофон, а барабанщик простучал что-то заковыристое на своем инструменте.

Руки зрителей — лес рук! — взметнулись вверх. Если бы сейчас был урок, то учителя не поверили бы своим глазам.

Теперь кровавые мальчики остались удовлетворены количеством рук и незамедлительно пообещали:

— Сейчас мы зададим вам жару! Вы на всю жизнь запомните этот концерт! А кто-то на всю смерть! Га-га-га…

Шутка всем очень понравилась, и фанаты чуть ли не повыпрыгивали из штанов от счастья. Их восторженные лица надо было видеть. Восторженные, только какие-то… зомбированные.

Я, качаемый волнообразными движениями фанатов, внимательно смотрел на музыкантов, и у меня создавалось впечатление, что они не те, за кого себя выдают. Что-то хищное и хитрое было в их глазах… В какой-то момент на мою голову будто шапку-ушанку надели, и все звуки стали приглушенней, отдаленней. Как зачарованный, я смотрел на участников группы, и мне нестерпимо хотелось сорваться с места и убежать отсюда подальше. Мороз, как мощный разряд тока, прошиб мое тело. Я вздрогнул и пришел в себя. Ощутил, что по спине текут капли холодного пота…

«Не заболел я случайно?» — подумал я.

На радость всем, в том числе и мне (я хоть отвлекся от своих странных мыслей и чувств), заиграла первая песня.

— Я тащусь! — поделилась Полина впечатлениями, перекрикивая народ.

Я промолчал, старательно вслушиваясь в глубокомысленную песню о том, как трудно, оказывается, живется на свете каннибалу — у всех людей горький привкус мяса из-за нарушенной экологии и зимней сессии. Оставалось только гадать, как связана между собой зимняя сессия со вкусом человеческого мяса, но со «Вкусом крови» не поспоришь. Раз утверждают, что зимняя сессия влияет на вкус мяса, значит, так оно и есть. Им виднее.

Краем глаза я заметил, что мои наручные часы засветились — электронные стрелки показывали двенадцать ночи.

И вдруг убийственно грохочущая музыка стихла. Огни на всей площади, чересчур ярко загоревшись, погасли. Музыканты перестали петь. В ушах еще некоторое время звенело, и гудели басы.

— Эй, что за дела? — крикнул какой-то парень позади меня.

— Да, да! Что такое? — подхватили все и принялись возмущенно требовать: — Включите свет! Пойте! Включите свет! Пойте! Включите свет! Пойте! Включите свет…

Люди еще больше уподобились роботам…

Из-за монотонного повторения одних и тех же фраз моя кровь похолодела.

«Беги отсюда!» — выдал команду мой внутренний голос, но я его не послушался и остался. И, как оказалось, зря.

На долю секунды вспыхнул свет: осветил площадь — обычные фонари, нелепые китайские фонарики, сцену, музыкантов… Музыкантов?

Толпа сначала одновременно замолчала. А затем закричала с такой силой, что мне пришлось заткнуть уши. Людская волна, охваченная паникой, хлынула прочь от сцены. Парни и девушки визжали, плакали, сотрясались от ужаса. Потому что вместо музыкантов на сцене стояли… волки, одетые в одежду музыкантов. Прямо на глазах парни трансформировались в оборотней.

По площади пронесся волчий вой в несколько голосов.

— Ауу-ууу!

Меня чуть не затоптали ногами, а я — сам не знаю, что на меня нашло, — стоял, словно статуя и наблюдал за происходящим.

— Беги, Егор, спасайся! — тянули меня друзья за собой.

— Ауу-ууу! Ауу-ууу! Ауу-ууу-у-у-у-у-у!