Большая книга ужасов – 52 (сборник)

– Вот балда-скромник! Я говорю: «Надо же – математичку поджечь!» А чем она тебе насолила-то? Ты ж вроде все сдал?

Влад потряс головой: не послышалось ли, а Лысый продолжал гнуть свое:

– Да ты не отпирайся, все уже знают! Весь санаторий только про тебя и говорит!

– Что говорит?

– Ну ты заперся, как на допросе! Кто первый заметил и всех на уши поднял? В последний момент испугался, да? Ничего, я бы тоже… А кого не было на стадионе, когда уже второй раз тушили? Где прятался-то? Думал под койкой отсидеться? А мы тебя вычислили!

– Кто? Погоди, я не…

– Да ладно отпираться-то! Никто ничего не докажет, хотя Татьяне лучше не попадаться. Ох и злая она!

Влад вскочил и стал одеваться. Чем оправдываться перед придурком Лысым да обсуждать весь тот бред, пойдет-ка он к математичке да объяснится. Не думает же она, в самом деле, что это Влад ее поджег! Она вон в огне не горит. А как вышла из дома, так и заполыхало. У нее на уроке списать невозможно, потому что она все видит. Потому что она такая.

– Ты куда сейчас? – Лысый сглотнул остатки яблока и встал, готовый сопровождать Влада, куда ему вздумается. Вот тебе и заработал авторитет у самых отмороженных слоев населения. Только Лысого им с Васечкой не хватает в компании дурачков.

– Пойду корпус администрации подожгу. Все равно выгонят.

Лысый проводил его ошалевшим взглядом. Не увязался – и на том спасибо.

В коридоре, несмотря на экзамены, было шумно и людно. У подоконников толпились ученики: то ли ранние пташки, сдавшие быстрее всех, то ли группы поддержки тех, кто в классах. Дверь кабинета математики была распахнута: никаких человеческих следов. Ни портфелей брошенных, ни забытых ручек на столе. Не было переэкзаменовки? С Татьянсанной точно все в порядке, он же вчера ее видел. Что тогда?

Влад заприметил у подоконника рыжую макушку – значит, и Жирный Дима где-то рядом. Не хотелось ему идти к этой компании, но надо же математичку найти?

Войтекова заметила его первой:

– О! Пожарник! Ну ты здоров языком трепать!

– Зато он теперь знаменитость! – кривлялся Жирный Дима. – Так что, ребята, завидуем молча.

Компания и правда притихла, когда Влад подошел ближе. Только Рыжая хихикала.

– Может, хоть вы мне объясните, что за ажиотаж вокруг моей персоны?

– Они просто завидуют! – выдавила Рыжая сквозь смех.

– Я серьезно.

– Конечно, серьезно, – подхватил Дима. – Ты вообще серьезный парень, математичку поджег. Мы все тебя боимся. – В этот раз заржали все.

– Да не поджигал я! Кто вообще пустил этот глупый слух?!

Войтекова посерьезнела и честно ответила:

– Мы думаем, что ты сам. – Надо же, а Влад не считал ее дурой.

– Зачем?

– Ну, тебе виднее. – Дима заржал, и остальные следом.

Ну и дела! Кто пустил слух, Влад, например, догадывался: Елена со своими безумными подозрениями вряд ли могла сидеть молча. Одного спросила, не видал ли он Влада перед самым пожаром и со спичками, у другого поинтересовалась, где Влад, когда все на стадионе, и какие у них вообще отношения с математичкой. Ребята сделали выводы – и готов слух. Но кому пришло в голову, что Влад сам его пустил, чтобы прослыть крутым… Да Диме же и пришло! Вот уж кто интриган хуже девчонок!

…Зато над бровью Димы переливался зеленоватый синяк, замазанный тремя слоями пудры. Девчонки небось не один час колдовали, а все равно заметно!

– Тебе Ленчик привет передавал, – буркнул Влад и пошел искать математичку.

Он спустился на первый этаж, заглянул во все комнаты персонала, там сказали, что Татьянсанна с Ванькой у Елены в кабинете. К Елене соваться совсем не хотелось, да и Васечка небось уже там, поговорить не даст. Но было надо.

Влад вышел на улицу, толкнул исписанную дверь в подвал. С того дня, как он сюда приехал, посланий прибавилось. «Я люблю Диму», – гласила свежая надпись зеленым фломастером. «Ну и дура», – был рядом ответ черным маркером. «Дима, не зазнавайся», – приписал кто-то карандашом, и Влад мысленно сказал ему спасибо. На асфальте у дверной коробки кто-то заботливо пристроил старенький маркер. Влад поднял его, послюнявил (кислятина!) и, чтобы не одному жить с этой мыслью, вывел: «Математичка – ведьма».

Одноухий котяра привычно кинулся в ноги. Влад ничего не припас для него и виновато пожал плечами. Казалось, что кот в курсе санаторных сплетен и, только не дай колбасы, начнет тебя высмеивать человеческим голосом. Одноухий молча пристроился рядом, как собачонка, и бежал, осуждающе поглядывая на Влада. Значит, и чудо-санитарка здесь? Кот ее боится, вечно спасается у Влада на плечах.

Они миновали траченный жизнью диван, вечную лужу, и котяра, царапнув в очередной раз, вспрыгнул Владу на шею. Из-за угла на них шел кое-кто поинтереснее санитарки.

– Татьянсанна! А я вас искал! – Котяра на плечах зашипел и впился когтями. Он осаживал Влада, как наездник лошадь: «Не подходи!»

Математичка отстранилась и прибавила ходу.

– Татьянсанна! – Влад развернулся и побежал за ней. Неужели правда думает, что он виноват?! Ведь знает же! – Это не я, Татьянсанна! Вы же знаете, что не я!